Ехали цыгане... - [61]

К у з я. Под фартуком, женушка, пронесла? Даровые!..

Х а д а. Не надо людей дразнить. Выставили все в упаковочке… Бери что хочешь! Пусть воспитывают нас, тогда платить будем.

Ф е н я. Золотые слова. (Оглядывает стол.) Ну что, порядочек! Пивка бы!..

С а п о. Хватит с тебя. И так дойдешь…

Появился  В а с я. Одет по последней моде. В руках два свертка, бутылка шампанского и гитара в футляре.

В а с я. Добрыдень, ромалэ!..

Из палатки выскочила  Л ю б а.

С а п о. Заходи, заходи.

Л ю б а. Один?.. А где?..

В а с я. Николай Иванович и Толя очень извиняются… Вызвали их в райком.

Х а д а. Все — дела! Людям отдохнуть некогда!

Л ю б а. Как же он?..

В а с я. Тихо! (Дает коробку и сверток.) От Толи.

Л ю б а. Мне?

В а с я. Только тебе. Так приказано.

Л ю б а (открыла коробку). «Чудесница»… (Васе.) Трюфеля лучше. А это?.. (Развернула сверток.) Ха, ха! Пирожные! Раз… два… пять штук!

К у з я. Передай спасибо человеку.

Л ю б а. Ага, передай. Скажи, что нас — шесть!.. Одного пирожного не хватает.

Х а д а. Положи под мою подушку, после чаю попьем.

В а с я (ставит на стол бутылку). Чтоб жизнь была кипучая, шипучая!

С а п о. Добро!.. С гитаркой? Молодец!

В а с я. Хорошее вы место выбрали.

С а п о. Любительское.

В а с я. Самовар… еще тот?

Х а д а. Таборный.

С а п о. Присаживайся. Феня, сбегай за Раницей. Хада, набери сучьев. (Васе.) Посиди, романэс, у костерика.

Феня и Хада ушли.

В а с я (узнав Кузю). У-у-у-у… Сто лет не виделись.

К у з я. Подрос.

С а п о. Где-то у меня в рюкзаке бутылочка коньячку запрятана… (Юркнул в палатку.)

Из палатки вылезла  Л ю б а.

В а с я (Любе). Иди сюда. (Отвел ее в сторону.) Толя приглашает тебя в кино.

Л ю б а. Меня, в кино?! Когда?

В а с я. Завтра.

Л ю б а. Не пустят.

В а с я. Это же днем.

Л ю б а. Хоть утром — не пустят… А где это?

В а с я. Рядом с воротами рынка. Толя будет ждать. В двенадцать часов.

Л ю б а. Не-е-е… А картина хорошая?

В а с я. Очень. Что Толе сказать?

Л ю б а. Не знаю… У Кузи спрошу.

Вошли  Ф е н я  и  Р а н и ц а.

Р а н и ц а. Здравствуйте, Василий Алексеевич! Извините, освежалась.

В а с я. Сейчас приятно, вода парная.

Вошла  Х а д а  с охапкой сучьев. Из палатки вылез  С а п о  с бутылкой коньяка.

С а п о. Пора и присаживаться. Садитесь.

Все сели.

Ф е н я. Берите колбаски… Любительская, по два девяносто… А вот ветчина, сочная!.. Три семьдесят килограммчик…

Х а д а. Селедочка баночная, огурчики…

В а с я. Стол прямо царский!

Х а д а. Для этого и живем.

Ф е н я. По первой!

С а п о. Феня, не торопись, дай людям хлеба.

Из палатки высунулась  Л ю б а.

Л ю б а. Сосчитала! На четыре семьдесят пять куплено!

С а п о. Брысь!

Люба скрылась.

К у з я. Куда же ты, баловник, делся?.. Как от родителей сбежал, так и сгинул.

В а с я. Работал сначала в ансамблях с цыганами… Пел с гитарой, плясал… Зарабатывал, как… академик, а толку ничуть. Ансамбль был такой… неверный.

С а п о. Дикий?

В а с я. Вот, вот! Концерты даем — ничего, а чуть где застопорило — все расползутся, и ансамбля нет. Пока новые люди подъедут, все, что было, проешь…

Ф е н я (перебивая). За удачную встречу!

С а п о. Дай бог!

Р а н и ц а (Васе). Извините, за счастливую!..

Все выпили. Из палатки высунулась  Л ю б а. Легла возле, ест конфеты.

(Васе.) Нэ, так? Сюда как попали?

В а с я. А года три назад приехали мы с ансамблем к строителям вот этого… Светлогорска. Дали концерты, хорошо заработали, нэ, а руководитель сбежал! Со всеми деньгами…

С а п о. Вот как!.. (Хохочет.) А что с него возьмешь? Ансамбль дикий! В суд не подашь. Молодец!..

В а с я. После ребята ему по шее накостыляли. А я случайно разговорился с Николаем Ивановичем. Как-то сумел он меня уговорить, заинтересовать… Думаю, чем черт не шутит, попробую другой жизни… Попробовал и остался. Строил город… И ничуть не жалею. Ну, а сейчас… и квартира, и деньги, и уважение.

К у з я. Вот! «Уважение»!

Ф е н я. Нэ, ромалэ, за уважение!

С а п о. Феня, не торопись.

Ф е н я. Ладно, не оговаривай, а то комом пойдет. Вася!.. (Чокается.) Тебе от всех нас медаль полагается!

Все выпили.

Кузя, возьми гитарку, и ты, Вася, помоги… Заведем для порядку нашу, фамильную… (Затянула.) «Яда сумерки спустились…»

Все подхватили песню. Песня.

В а с я. Давно я не пел с цыганами.

С а п о. Все-таки своя песня, она как-то… роднит.

Р а н и ц а (Васе). Извините, сближает.

Ф е н я (подвыпившая). Сестричка!.. (Запела.) «Ай, пудрится, румянится…»

Все поют. Сапо и Феня пляшут.

В а с я. По старинке!.. Хорошо!..

К у з я. Разве такое, цыганское, забывать можно? Оно всем людям сгодится.

С а п о. А что, ромалэ, поставить бы нам… цыганскую республику!..

Х а д а. Чачо!..

С а п о. Поселить бы всех, как раньше, в таборе, вот так, колесом, чтобы все рядом были… Ни трамваев, ни автобусов… Одни лошади!.. Чистокровные!..

Х а д а. Рысаки!..

С а п о. Вечерком затянул бы кто-нибудь песню… И вся республика запела… потом — заплясала! Красота!

В а с я (смеется). А как с работой? Жить надо?..

Х а д а. Дык о чем беспокоиться… Определили бы всех на пензию, и — саро!

К у з я. Да-а, собрались бы, выпили, передрались, к утру и республики нет.

С а п о. Это я так, мечтаю! Вот мы, Вася, шутим, поем, пляшем, а на душе у нас… Обидели!

В а с я. Вас?!