Егорка - [12]

Когда Нина открыла дверь, никого на лестничной площадке уже не было. Лишь в отверстии для ключа белел листок из ученическом тетради. Она поспешно прочла его и, подбежав к лестнице, крикнула:

— Костя!

Но Костя уже не слышал её, он бежал домой.

Медвежонок

Больше всех в 6-м «в» повезло Генке Сребницкому. У них на квартире остановился приехавший с цирком укротитель тигров и медведей.

На второй день, когда дядя Гриша, — так звали укротителя, — собирался в цирк, Генка попросился с ним тоже. Разве можно было упустить такой случай: вместе с укротителем пойти в цирк, посмотреть, как он работает? От одной этой мысли захватывало дух.

Дядя Гриша — невысокий, худощавый, с седыми висками — стоял у зеркала, старательно вывязывал синий в белый горошек галстук и ничего не отвечал. Мальчик терпеливо ожидал, не двигаясь с места.

— А как же уроки? — неожиданно спросил дядя Гриша.

Генка с достоинством ответил:

— Уроки я делаю всегда.

— Однако, давай-ка договоримся, чтобы потом у нас не было недоразумений, сначала — уроки, а потом… если тебе разрешат — пожалуйста.

Мама, конечно, и слушать не хотела, она так и сказала: «Ни за что», — но, как всегда, после настоятельной просьбы, разрешила. Генка дал ей честное пионерское, что к клеткам не подойдёт и будет смотреть только издали. Об уроках мама не вспоминала: до сих пор не было случая, чтобы Генка не выполнил домашнего задания. Одним словом, мама согласилась, и Генка вихрем вылетел из комнаты.

И вот он в цирке… Огромный голубой шар плавно колыхался под самым куполом — это первое, что он увидел. А потом началось самое главное.

Дядя Гриша, взяв с собой тонкий пружинистый хлыст, открыл высокую, составленную из железных прутьев дверь в огромную клетку. Один его знак рукой — и спустя несколько мгновений три тигра один за другим вбежали в клетку откуда-то из глубины цирка. Генка никогда не видел живых тигров и, холодея от ужаса, закрыл глаза рукой.

— Мальчик, ты что здесь делаешь?..

Обернувшись, Генка увидел странного человека — приземистого и толстого, почти одинакового в ширину и длину. Круглое лицо его выражало любопытство. В руках он держал увесистую суковатую трость. Генка невольно сделал один шаг назад.

— Я не сам пришёл… Я с дядей Гришей.

— А, с Григорием Захаровичем!.. Тогда будем знакомы. Я Николай Ананьевич Крысюков. Запомнил? А ты кто?

— Я? Геннадий Сребницкий. Гена, — и подумав, что сказанного для первого знакомства недостаточно, добавил: — Ученик 6-го «в», из двенадцатой школы.

— Понятно. Ну как, нравится у нас? — Крысюков дружелюбно, хотя без тени улыбки на лице, похлопал мальчика по плечу.

— Да, очень!

— А мне, например, надоело…

Генка удивлённо посмотрел в невыразительные, с красными жилками на желтоватых белках глаза Крысюкова. Но тот больше ничего не сказал и, словно бочонок, не пошёл, а покатился на своих коротких ногах в другой конец цирка.

Генка снова увидел клетку и тигров. Один тигр делал стойку. Другие два лежали в стороне. Укротитель поднял руку с хлыстом и негромко, но настойчиво сказал «ап». Тигр вскочил на тяжёлую круглую тумбу. Вытянув лапы, он положил на них большую, почти квадратную голову, широко раскрыл пасть, в которой легко мог бы поместиться целый арбуз. Глаза тигра отливали холодным зелёным светом.

Тигр не хотел делать стойки и угрожающе рычал. Тогда дядя Гриша подошёл к нему ближе и коснулся своим хлыстом широкой сильной спины зверя. Он не ударил, а только коснулся. Тигр вскочил, но стойки не сделал. Однако укротитель не успокоился, не отошёл от него до тех пор, пока зверь не сделал того, что было нужно.

Так повторилось несколько раз с одним, а потом и с другими тиграми.

Генка удивлялся силе и выдержке худенького человека; его упорству, казалось, не было границ. Мальчик невольно позавидовал ему и вспомнил, как не раз и отец, и мать говорили: «Без терпения узелка не свяжешь, а уроки делать — тем паче».

Вокруг клеток стояли какие-то люди, внимательно следившие за всем, что происходило на манеже. Генка заметил среди них и Крысюкова, его, одного из всех, казалось, мало интересовало происходящее здесь, он стоял вполоборота к клетке и что-то жевал.

Генка всё время боялся, как бы чего не случилось: уж очень страшными казались ему тигры. Но вот, наконец, дядя Гриша что-то сказал, и звери стремительно один за другим умчались по зарешечённому ходу в глубь цирка. Перед глазами мигнули три жёлтых огромных пятна.

Когда тигры скрылись, на арене появились два бурых медведя. Было смешно смотреть, как один из них тяжело и неуклюже кувыркается, а другой, запрокинув голову, пытается выпить из бутылки молоко. Это ему никак не удавалось, он сердился, белые струйки стекали по его бурой клочковатой шубе, пока, наконец, при помощи укротителя, он «не опрокинул всю бутылку себе в пасть.

Медведи так же, как и тигры, по знаку укротителя, трусцой убежали к себе. И тогда люди, стоявшие вокруг клеток, начали разбирать их. Дядя Гриша, вынув платок, старательно вытирал лицо, шею, ставшие почему-то влажными.

Они пошли в глубь цирка, где слышались тяжёлая возня и приглушённый рёв. И здесь в одной из клеток мальчик увидел медвежонка. Правда, он был уже не маленький, но всё-таки это был ещё медвежонок.