Егор Летов и группа «Гражданская оборона» - [8]
Имеющий уши слышать — да слышит.
Коммунизм-арт объемлет и синтезирует ВСЕ слои мировой культуры — это литература, изобразительное искусство, театр (хэппенинги, performance, акции), музыка (от конкретной музыки — через панк, industry, эстраду, ноль-музыку, симфоническую — до народной)».
В рамках проекта «Коммунизм» было записано полтора десятка альбомов, один другого краше и парадоксальнее; да и манифест проекта авторства Кузи Уо и Егора Летова, опубликованный в первом номере журнала «Контр Культ Ур’а», отрывок из которого и приведен выше, тоже вполне можно считать частью этого концептуального деяния. Кузьма и Егор, как и в случае с «Обороной», составляли ядро «Коммунизма», его системообразующую и центробежную силу, периодически привлекая к сотрудничеству тех или иных друзей и соратников. И опять же — за короткий период в два с небольшим года эта история разрослась от парадоксальных звуковых коллажей и диковатых концептуальных игрищ до «Хроники пикирующего бомбардировщика», последнего и самого пронзительного «номерного» альбома «Коммунизма».
Студия «ГрОб-Records» заработала тогда уже на полную катушку — во всех смыслах этого слова. Опять же словно прорвало плотину, и хлынул поток, словно придуманный мир стал приобретать ясные и четкие очертания. Партизанские вылазки на гастроли, яростные и бескомпромиссные, буря и натиск в домашней студии, лихая работа в черном, не сбавлять обороты. Вскоре последовала и попытка «Гражданской Обороны» записаться на «настоящей студии», на репетиционной точке группы «Аукцыон», уже в полноценном на тот момент концертном составе «ГО». Но затея удалась только в рамках студийного концертника «Песни радости и счастья».
Егор Летов: «Эта запись возникла как курьез попытки живой записи цикла “Русское поле экспериментов”, который к этому времени был готов примерно из 40 песен. Мы базировались на точке “Аукцыона”, с очень хорошими барабанами, у них была 4-канальная студия, микрофон, Миша Раппопорт как звукооператор. Вообще была идея записать все это дело живьем. Как только случилось “время Ч” и вроде как началась живая запись, оказалось, что все не звучит как надо, то есть что-то звучит слишком чисто, перегруз невозможен вообще, страшного аффекта не получается. Эффект, как от хорошей пультовой записи (только без звука толпы). Стали мучаться ужасно, напрягать инструменты и аппараты, микрофоны, все получалась какая-то жалкая срань. Тогда, так как начиналось вечернее время, промучившись целый день, так и ничего не добившись ИСКОМОГО и ЗАДУМАННОГО, чтоб не напрасно пропадало студийное время, тут же сыграли живьем часть концертной программы того периода, разбавив ее несколькими веселыми хардкорами, накануне сочиненными на этой же точке во время репетиций: “Песня радости и счастья”, “Похуй нахуй” и т. п.
Ленинград, 8 июня 1989 года, Ленинградский рок-клуб, выступление «Гражданской Обороны» на VII фестивале Ленинградского рок-клуба, фото Юрий Чашкин.
Руководствуясь тогдашними критериями метража магнитоальбома (то есть примерно 30 минут), мы записали ровно столько, сколько было необходимо, и разъехались по домам. Позднее, месяца через три, чтобы заполнить определенную пустоту звука, мы снабдили ее стадионным шумом и назвали “Песни радости и счастья”».
Цикл из новых четырех альбомов «Война», «Здорово и вечно», «Армагеддон-попс» и «Русское поле экспериментов» в результате записывался опять в Омске, а из тех студийных сессий в Питере были использованы только «болванки» с барабанами и отдельными черновыми записями инструментов. Собственно, эта питерская история и стала первой и последней попыткой Летова записать что-то за пределами «ГрОб-Records». Зато омская ее часть была первым настоящим опытом полноценной работы в студии «Обороны» уже как группы: Егор, Кузьма, Джефф и Аркадий Климкин при участии Янки и ее гитариста Сергея Зеленского. С тех же питерских сессий пошли в дело и черновые болванки для альбомов Янки «Домой!» и «Ангедония», записанные в тот же период и тогда же пошедшие в народ. Собственно, Егор и Янка так тогда и выступали на концертах, вместе, с одними и теми же музыкантами, причем Егор по возможности предпочитал играть до Янки.
Егор Летов: «Первые “нормальные” электрические альбомы. Оба записаны вместе с четырьмя “Оборонскими”, поэтому на них лежит как бы некое звуковое подобие. Я задействован в качестве продюсера, аранжировщика, звукотехника и в ряде случаев в качестве музыканта (басс, гитары, шумы). Раздражающую меня этакую весьма скорбную, пассивную и жалкую констатацию мировой несправедливости, так заметно присутствующую в Янкином материале и исполнении, я решил компенсировать собственной агрессией, что мне в той или иной степени, как мне кажется, и удалось. Возможно, в результате возникло не совсем ей свойственное (а может быть, и совсем несвойственное), зато получилось нечто ОБЩЕЕ, грозное и печальное, что в моем понимании — выше, глубже, дальше и несказанно чудесней изначального замысла. Я крайне доволен тем, что все-таки родилось путем сложения наших, может быть, и противоположных векторов. И я еще раз повторюсь: все громче и чаще раздающиеся в последнее время многомассовые нарекания в мой тщедушный адрес — что, мол, я изгадил Янкины песни, чересчур ужесточив и испачкав “аккомпанемент” и общее звучание, я думаю, правомерны и сугубо справедливы. Да, я внес в ее песни несвойственную ей жестокость. Но посмотрите — что же все-таки из этого вышло, какой залихватский, вопиющий и нежданно-негаданный результат! В заключение хочу сообщить, что в эти альбомы вошли вкрапления из Янкиного тюменского бутлега “Деклассированным элементам”, что, на мой взгляд, их только усилило и украсило
