Эгоист - [39]

— Да, — сказала Клара, — сегодня я почему-то очень устала.

Он подставил ей руку. Она легко оперлась на нее двумя пальцами, но как только он попытался прижать их к себе, тотчас же их отдернула.

Он не стал ее неволить. Даже шагать в ногу с ее величавой поступью было блаженством.

В дверях он посторонился, чтобы пропустить ее вперед. Глаза его с умилением останавливались на ее щеке, подбородке, на мягком полусумраке затылка и шеи, вдоль которой в анархическом беспорядке вились строптивые светлые локоны; вырвавшись из-под власти гребня и выскользнув из узла, они — кудряшками, полукудряшками, завитками, колечками, непокорными прядями, вьющимся виноградом и легкими перышками, а то и просто пушинками — вздымались, ниспадали, вились волною, закручивались шелковыми паутинками, прозрачными и легкими, как тень, наложенная на бумагу пастелью, — и эти длинные золотистые нити оплетали его сердце во сто крат крепче, чем если бы то были безупречные длинные локоны чистого золота.

Бедной Летиции нечего было противопоставить этой красоте.

Глава десятая,

в которой сэр Уилоби, обмолвившись, называет себя своим настоящим именем

Вернон был своему кузену необходим, ибо если поместьями своими сэр Уилоби правил с усердием и с толком, то решения, которые он обычно выносил в качестве мирового судьи, далеко не всегда делали ему честь. И вот в таких-то случаях искусство его секретаря оказывалось весьма кстати: заняв на страницах местной газеты половину столбца, Уитфорд с помощью нескольких энергичных английских предложений, сдобренных соответственными цитатами из латинских и древнегреческих авторов, успешно отражал нападки критиканов. С подобным секретарем сэр Уилоби мог не страшиться огнедышащего дракона, именуемого прессой. А так как он к тому же намеревался со временем баллотироваться в парламент, то предвидел, что ему еще очень и очень понадобятся услуги Вернона. Кроме того, ему импонировало, что под полемическими трудами его кузена в области классической филологии стоял гриф Паттерн-холла. Это окружало родовое гнездышко Паттернов еще и неким академическим ореолом, тем самым показывая, что и ученость на что-то годится; ведь благодаря ей с именем Паттернов, помимо всего прочего, связывалось еще и представление об аристократах духа — приправа, сама по себе, быть может, и не слишком почтенная, однако представляющая известную ценность, как нечто стоящее якобы превыше богатства и титулов. А подобная приправа в обществе котируется. Изысканный соус — душа прославленного блюда, его жизнь; взятый сам по себе, он может вызывать тошноту, но без него блюдо покажется плебейским. Так и поэт или, того лучше, ученый. Сэр Уилоби был дострин того, чтобы таковой числился среди его домочадцев, ибо, не в пример своим соседям, умел оценить аромат, который подобная приправа сообщала его имени. Его повар, мосье Дэор, ученик славного Годефруа, не был единственным французским шеф-поваром в графстве. Зато кузен и секретарь сэра Уилоби, восходящее светило научного небосклона, автор изящных эссе, являлся таким украшением дома, каким никто, кроме сэра Уилоби, похвастать не мог. И не вздумайте смеяться, хоть это и в самом деле немного смешно: вы лишь обнаружите свою полную непричастность к высшим сферам изящной словесности. Когда сэр Уилоби где-нибудь в гостях небрежно бросал: «А чудак Вернон все корпит над своими этрусками и дорийцами», и, выдержав небольшую паузу, издавал короткий смешок, — про себя, но так, чтобы всем было слышно, — смешок, подчеркивающий эксцентричность его кузена (которого он уже больше не поминал весь вечер), за столом воцарялось смущенное молчание — эффект, на который и рассчитывал сэр Уилоби.

И наконец, сэру Уилоби было тяжело терять в своем домашнем окружении лицо, которое он привык видеть каждый день. Он был весьма низкого мнения о слуге, который, когда ему отказывали от места, не молил, чтобы его оставили в Паттерн-холле. Тот же, кто уходил от него по собственной воле, представлялся ему законченным злодеем. Намерение Вернона покинуть Паттерн-холл и оскорбляло и пугало нашего джентльмена, наделенного столь чувствительной душевной организацией. «Придется все-таки уступить ему Летти Дейл», — подумал он, испытывая горечь благородной души, вынужденной пойти на компромисс, навязанный человеческой низостью. Дело в том, что сэр Уилоби со свойственной ему дальновидностью, едва состоялся его торжественный обряд обручения с мисс Мидлтон, отвел мисс Дейл роль гувернантки его детей, которая то и дело обращается к нему за советом об их воспитании. План этот не предусматривал ее замужества.

И все это должно рухнуть! Ну что ж, пусть они женятся и живут поблизости, в каком-нибудь коттедже на опушке парка. Вернон сохранит свой пост, а Летиция — свою преданность сэру Уилоби. Впрочем, надо быть готовым к тому, что преданность может не устоять перед подобным искусом. Брак подчас вытравляет величайшую страсть из ветреного сердца женщины, даже самой, казалось бы, постоянной. Женщина являет нам особенно разительное доказательство торжества животного начала над духовным. Что делать, иной раз приходится идти на риск!