Эгоист - [38]

— Старине Вернону угодно именно таким образом распорядиться своими деньгами, — ответил сэр Уилоби. — Что ж, быть может, оно и к лучшему, и это убережет его от риска свернуть себе шею или переломать ноги в его любимых Альпах.

— Да, — протянула Клара, так как надо было что-то сказать. Но тут же встряхнулась и, словно змею, решительно отшвырнула от себя внезапно напавшую на нее слабость. — Но мне казалось, что мистер Уитфорд нуждается в вашей помощи, — сказала она. — Ведь он… как будто… не богат? А когда он покинет Паттерн-холл, чтобы попытать счастья в Лондоне, ему, наверное, будет трудно содержать Кросджея и оплачивать репетитора. Помочь в этом мистеру Уитфорду было бы с вашей стороны очень благородно.

— Покинуть Паттерн-холл! — воскликнул Уилоби. — Впервые об этом слышу! А я-то думал, он утихомирился. Ведь первые его шаги, надо сказать, были не слишком удачны. В свое время ему пришлось… хм… уйти из колледжа. Потом, несколько лет назад, он получил небольшое наследство и решил попробовать свои силы на литературном поприще — чистая лотерея, как я ему тогда же и сказал! Лондон до добра не доведет. Я думал, он уже давно выкинул из головы эти глупости. Постойте — сколько он у меня получает? Примерно сто пятьдесят фунтов в год, и я готов эту сумму удвоить по первому требованию. Кроме того, я снабжаю его всеми необходимыми книгами, — а вы знаете эту ученую братию: стоит им подумать о какой-нибудь книге, и тут же им ее подавай! Я не жалуюсь, поймите! Я такой человек: если у меня кто на службе, я не позволю ему шиллинга своего истратить — все расходы беру на себя! В этом смысле, признаюсь, я деспотичен. Феодализм не такая уж плохая штука: все зависит от личности самого феодала. Вы знаете все мои слабости, Клара, я и хочу, чтобы вы их знали. Я вовсе не требую, чтобы мне угождали, — единственное, на чем я настаиваю, это на том, чтобы меня любили. Я желаю, чтобы возле меня были люди, которые меня любят. А когда со мной рядом та, что меня любит… Милая! Мы замкнемся от всех и осуществим на деле то, о чем другие только мечтают! Да что мечты — никакой мечте за нами не угнаться! У нас будет рай на земле. Вы будете принадлежать мне целиком! Со всеми вашими мыслями, чувствами, чаяниями!

Сэр Уилоби напряг воображение, чтобы представить себе еще более полное блаженство, но — оттого ли, что воображение его себя исчерпало, или язык не в состоянии был выразить того, что представилось воображению, — сэр Уилоби вновь спустился на землю.

— Но что это у Вернона за фантазия уходить? Он не должен меня покидать. У него нет и ста фунтов в год. Как видите, я не о себе пекусь, а о нем. Не говорю уже о неблагодарности, которая заключается в его желании меня покинуть. Вы ведь знаете, моя дорогая, как невыносимы для меня все эти разлуки и расставания. Я, по возможности, всегда стремился окружать себя людьми надежного здоровья, чтобы оградить себя от излишней боли. Кроме мисс Дейл, — а она понравилась моей милой, не правда ли? — И, получив вполне удовлетворивший его ответ, сэр Уилоби продолжал: — Кроме этого единственного исключения, я не знаю, чтобы мне грозила катастрофа такого рода. И вдруг — не угодно ли: без малейшего повода человек решает покинуть усадьбу! Объясните мне, бога ради, отчего… Нет, в самом деле… Неужели это надо понять так, что человек не в состоянии вынести чужого счастья? Все твердят, что «мир полон скверны», тем не менее о своих близких мне хотелось бы думать лучше. Впрочем, я иной раз теряюсь и не знаю, как иначе объяснить себе их поступки.

— Но ведь вы не захотите наказать за это Кросджея, не правда ли? — робко спросила Клара.

— Я бы непременно забрал Кросджея в свои руки и сделал бы из него человека — то есть то, что я называю человеком. Но кто с вами говорил обо всем этом?

— Сам мистер Уитфорд. И если хотите знать мое мнение, Уилоби, по-моему, если он увидит, что мальчик рискует упустить возможность попасть во флот, он увезет его с собой.

— Ну что ж, я вижу, моряки сейчас в почете, — сказал сэр Уилоби, пораженный тем, как горячо она отстаивает интересы юного Кросджея. — Коли так, придется Вернону взять этого морского волчонка с собой. Половины мальчика мне не нужно. Как видите, — засмеялся он, — в этом Соломоновом суде законным претендентом оказался я. Не говоря уже о том, что в жилах мальчишки течет моя кровь, и ни капли Верноновой.

— Ах!

— Вы меня понимаете, моя дорогая?

— О да. Я вас поняла.

— Я отнюдь не считаю себя совершенством, — продолжал сэр Уилоби. — И хоть я не скор на обиду, но и моему долготерпению есть предел. А раз обидевшись, я не прощаю. Попробуйте при случае поговорить с Верноном. Я и сам, конечно, буду с ним говорить. Вы, вероятно, заметили человека, который попался нам навстречу, когда мы ехали домой? Он даже не соизволил коснуться полей своей шляпы! Это один из моих арендаторов, по фамилии Хоппер: он возделывает шестьсот акров моей земли. Не говоря о моем общественном положении, ему бы следовало помнить, что я не раз оказывал ему кое-какие услуги. Через пять лет истекает срок аренды. Должен сказать, что я не терплю грубиянства наших сельских жителей и наказываю его всякий раз, когда мне приходится с ним сталкиваться. Вернон, конечно, другое дело. С ним достаточно просто поговорить. Странная вещь происходит со стариной Верноном: время от времени бедность для него словно приобретает магнетическую привлекательность… Любовь моя, — склонился он вдруг к Кларе, задерживая шаг и остановившись посреди газона. — Мне кажется, что вы устали?