Его звездная подруга - [41]

Грант задумался.

— Я не говорил, что у нее органическое поражение. Активность низкая, это да. Но травм нет. У большинства прототипов побочный эффект рассеивается в течение короткого времени. У Джен из-за особенностей расы — так я думал — этот эффект продлился восемь лет.

— А теперь проходит? — не понял Брэнд. — Из-за операции?

— У меня есть версия. Что, если не было никакой побочки? То есть была, конечно, как у всех — кратковременная. Просто так случилось, что Джен по своей природе малоэмоциональна. Там, кажется, была трагедия с ее родителями именно в этот год. Потом она встретила тебя. Стресс сделал свое дело, перекрыл ей все эмоциональные каналы. Она банально закрылась от всего, чтобы ничего не чувствовать, а особенно — боль и страх. Ты сейчас не провоцируешь ее и поддерживаешь хорошие отношения — есть подвижки?

— Она вежливая, в меру веселая, спокойная. — Брэнд пожал плечами. — Я ее не провоцирую, и она меня не трогает. Говорю же, сегодня плакала во сне.

— А как ты вообще рядом с ней оказался? — Грант подозрительно прищурился.

— Выпили да уснули в смотровой. Значит, не побочное действие анализатора? И как исправить это ее состояние?

— Здесь должен работать психолог. То есть злить ее и обижать все равно нельзя, но надо понять, какие события стали причиной всего этого, и убедить ее, что в жизни бывают и приятные моменты. Как у нее с влечением?

— Что? Откуда я знаю?

— Да брось, молодая симпатичная девушка в твоем доме. Зная Джен, могу предположить, что ты вокруг нее бродишь, а она думает, будто просто гуляешь. Ты ее целовал, когда она была в коме. Я знаю все. Так как?

Брэнд раздраженно пожал плечами. Этот разговор начал надоедать ему.

— Ничего сверхъестественного. Ну, что-то у нее было, когда мы как-то в настолки играли, но не сказал бы, что возбуждение или влечение. Просто пасует перед более сильным, она тонко чувствует, с кем и как может потягаться. Ее к табуретке больше тянет, чем ко мне.

— Ну, это не значит, что она не способна на любовь. Это значит, что ты вел себя как скотина и навсегда лишился возможности ей понравиться. Ты уверен, что хочешь убрать все эти эффекты давней встречи?

— Как иначе, Грант? Одно дело просто взять ее генетический код и недоумевать, почему она меня ненавидит, другое — лишить ее эмоций, заставить отдать часть печени и едва не убить. Да, я хочу, чтобы она избавилась от всех негативных последствий.

— Хорошо бы ее кому-нибудь сунуть, чтобы проверить чисто физиологические инстинкты. У тебя нет на примете красивого молодого парня, с которым у Джен могли бы завязаться отношения?

— Нет! — неожиданно резко оборвал его Брэнд. — Не хватало мне еще ее влюбленностей. Она уедет на Землю, какой смысл в отношениях с кем-то?

— Ну-ну, — хмыкнул Грант, — сам не влюбись только. Все, мне пора. Если будут новости — звони или пиши, хорошо?

Брэнд кивнул, отключая передатчик. В голове было столько всего, что впору брать отпуск и сутками пытаться разобраться в собственной жизни. Грант еще со своими издевками. К Джен он, Брэнд, испытывает некоторую… тягу, это стоит признать. И что с этим делать, не знает, потому как через неделю с небольшим она улетит.

Да и вообще, кому в голову может прийти мысль, что между ним и Джен что-то будет? После их ссор, после его поведения, после ее комы? Но против всех его доводов вставала одна картина: Джен в его постели, на этот раз совсем не одетая. Не та Джен, холодно-вежливая, лишь иногда позволяющая себе непринужденное общение с ним, а другая, та, которая хочет его прикосновений, которая смотрит с желанием, затаившимся в глубине глаз.

Брр! Мужчина тряхнул головой. Хватит думать о всякой ерунде. До обеда — работа, а после он уговорит Миранду съездить с ним в офис. Он всерьез вознамерился приучить дочь к мысли стать главой крупной компании. Благо ей это нравилось.

Джен

Если честно, эротические сны мне нравились больше, чем такие, оставляющие после себя неприятное чувство опустошения и усталости. Но полчаса лежания под одеялом ситуацию немного поправили, а завтрак и вовсе должен был превратить меня в жизнерадостное улыбающееся существо. Я высунула из-под одеяла руку, убедилась, что снаружи не холодно, и села на постели.

Потом немного обалдела, потому что комната была не моя. Увидела на экране тумбочки фото Миранды, Артена и Брэнда… вспомнила, как сидела с вином в смотровой. И успела уже перепугаться, но заметила планшет с запиской, вероятно, от Брэнда.

«Ты уснула в обсерватории. Твоя комната заперта».

Ух, полегчало. Не то чтобы я была не уверена в своей благоразумности, но мало ли что, выпивши, можно сделать. Меньше всего в жизни я хочу проснуться утром рядом с Брэндом, да еще и в его комнате.

Нацарапав плохо слушающимися после сна пальцами «спасибо», я выскользнула из комнаты и отправилась к себе: принимать душ и переодеваться. На удивление чувствуя себя хорошо отдохнувшей.

В этот день в доме Эко царила гнетущая тишина, щедро сдобренная волнением. Артен сдавал экзамены. Даже я за него волновалась, пока мы с Мирандой готовили на завтрак кашу и пирожки. Я почти привыкла к их пище, и больше меня не пугал, скажем, нежно-голубой цвет теста или черный — молока (хотя назывался этот напиток, конечно, иначе, но по вкусу напоминал именно молоко). Даже забавно было каждый раз, когда доставляли продукты — а делали это каждый день, — изучать новое и интересное.