Глаза Николаса превратились в две голубые льдинки.
— Сарантос, я советую тебе убраться отсюда подобру-поздорову. В противном случае многим из гостей будет что заснять на видео и продать это за весьма приличную сумму.
Аристидес грустно улыбнулся:
— Лувардис, немного рекламы мне не помешает. Но я слышал, что ты играешь на пианино. Стало быть, ты не станешь рисковать своими драгоценными ручками.
— Для твоей челюсти я сделаю исключение, — натянуто улыбнулся Николас. — Хотя, может, в этом и нет необходимости. Само твое присутствие здесь свидетельствует о многом. Оно на самом деле бесценно, потому что говорит о том, что ты напуган.
— Продолжай, — невозмутимо ответил Аристидес. — Наслаждайся этой захватывающей фантазией.
— Кто я такой, чтобы огорчить великого Аристидеса Сарантоса? — ухмыльнулся Николас, и Аристидес подумал, что, будь на его месте кто-нибудь другой, более впечатлительный, его душа ушла бы в пятки при виде этого волчьего оскала. — Я так понимаю, что ты собираешься стать самой влиятельной фигурой в сфере судоходства. И только одно стоит у тебя на пути. Компания «Лувардис энтерпрайзис».
— Лувардис, вы не единственная компания, которая занимается корабельным снаряжением.
— Но мы самые лучшие, — возразил Николас. — Если бы это было не так и у тебя был выбор, ты бы здесь не стоял.
— Эта улица с двусторонним движением, — ответил Аристидес. — Сейчас настало самое время объединяться с самыми лучшими. Вы можете быть самыми лучшими поставщиками корабельного и портового снаряжения, но мне нет равных в сфере корабельного и портового строительства.
Николас пожал плечами:
— Мы подыскиваем на это место кого-нибудь другого. Хочешь, поспорим, что, кого бы мы ни выбрали, он вскоре окажется вне конкуренции?
— Лувардис, здесь опять двустороннее движение. Кого бы ни выбрал я в свои партнеры, он тоже может оказаться в числе победителей. — Внезапно выражение лица Аристидеса стало серьезным. — Но мне бы не хотелось искать новых компаньонов. Можно узнать причину, по которой вы пытаетесь вытеснить меня из дела? Даже ваш отец, который ссылался на «непримиримые противоречия» в бизнесе и моральных принципах, оправдывая свою конфронтацию по отношению ко мне, никогда не заходил так далеко, чтобы не брать меня в расчет при подписании какого-либо контракта. Нам всегда удавалось договориться и прийти к соглашению, которое устраивало нас обоих. Поэтому я хочу узнать, что происходит.
— Мой отец всегда старался вытеснить тебя из каждой важной сделки, которая касалась обеих наших сторон, — нахмурился Николас. — То, что он прогибался, не было результатом твоих переговоров. Его вынуждали к этому запуганные тобой акционеры и совет директоров. Но мы собираемся исправить ситуацию. Ты, Сарантос, связал нас по рукам.
Аристидес сделал шаг вперед:
— Ты говоришь так, как будто Гектор никогда не связывал по рукам меня. Это походило на какую-то игру. И я проиграл вам столько же, сколько выиграл. Особенно с тех пор, как в деле появился ты и твои… братья и сестра.
— Нас нанял отец. Могу сказать, что сделал он это с большой неохотой.
Аристидес напрягся, почувствовав в словах Николаса плохо скрываемую горечь. Значит, в семье Лувардис не все так чудесно, как ему казалось. Николас затаил на своего отца то же самое чувство обиды, которое испытывал в свое время Аристидес, за то, что Гектор не воздал должное его способностям и противился тому, чтобы извлечь из них выгоду.
Кто бы мог подумать, что их с Николасом Лувардисом связывает что-то общее?
— И он нанял тебя. А ты оказался его самой большой головной болью. Ты вывел игру на абсолютно новый уровень, заставив меня поднапрячься и стать еще более опытным игроком. Но ты, как и твой отец, знаешь, что это совсем не в ваших интересах — сбрасывать меня со счетов.
— Сбросить тебя со счетов? — грубо засмеялся Николас. — Скажи лучше, уничтожить тебя.
— Николас, не будь дураком, — тихо ответил Аристидес. — Неужели ты и вправду считаешь, что потеря одной сделки, пусть даже такой важной, может уничтожить меня?
Николас небрежно пожал своими огромными плечищами:
— Это было бы началом твоего медленного, но верного конца.
Аристидес сжал губы. Казалось, его собеседник еще более несговорчивый, чем его отец, чего он никак не ожидал.
— Значит, вы нашли мне замену? И кто же обладает такими средствами, опытом и возможностями? Кто обладает достаточным видением и гибкостью, чтобы обеспечить ваши нужды, удовлетворить ваши запросы и продемонстрировать вашу продукцию? Без меня вы бы оказались не у дел, и мы все это прекрасно понимаем.
— Мы подумаем об этом, когда не у дел окажешься ты.
— Не обманывайся насчет того, что твой отец якобы работал со мной, потому что у него не было другого выхода. Он знал, что я единственный из всех, кто делает свою работу на отлично.
— Возможно. Но я никогда тебя не терпел.
— Николас, давай не будем о личном. Ты высказал свою точку зрения. Я все понял. А теперь хватит. Ты ведь знаешь, что все закончится тем, что ты пожмешь мне руку.
— Едва ли это возможно, пока я имею право голоса.
Аристидес чуть не подпрыгнул:
— Ты хочешь сказать, что твои братья и сестра могут не согласиться с тобой?
