Его нельзя поджигать - [16]

Натан расталкивает роботов-полицейских, опрокидывает их, легко прорывается сквозь их нерушимый кордон. Подбегает к лифту; кабины торжественно поднимаются одна за другой. Он вскакивает в одну из них.

Гордость по поводу последнего открытия - это его поражение, крах. После открытия земного происхождения елки и Снегурочки маленький Натан никогда уже не радовался ни вспыхивающим лампочкам, ни подаркам. Узнав правду, он потерял свое детское счастье...

Теперь он понимает, что существует один-единственный способ расправы с Компьютером. Способ практически недостижимый, хотя и простой: убивать всех подряд. Увы, это физически невозможно.

Проще сделать обратное. Он уже в лаборатории, дезинтегратор на месте, готовый к действию. Большая черная труба - вскочить в нее, нажав предварительно пару невинных клавишей, а напоследок этот большой, красный, который потому красный, чтобы на него случайно не нажимали. Красный цвет означает действия необратимые, однонаправленные.

Ему снова припоминается сцена из семейной жизни, которую он наблюдал собственными глазами, будучи нескольких лет от роду. К дедушке, в закрытый, тщательно охраняемый кабинет, несмотря на это, пробирается дядя. Каким образом сумел он обмануть бдительность стражи, это уже другая история, слегка, впрочем, варьирующаяся в фамильных сагах. Дедушка вскакивает. Никогда еще никто из семьи не отваживался вторгаться сюда без предварительной просьбы об аудиенции. Все строго придерживались испанского этикета иерархических ценностей.

Дядя без слов вынимает из кармана пистолет устаревшего образца, каких никто тогда уже не носил и какими никто не пользовался, прикладывает к виску...

- Отец, если ты не позволишь мне жениться на Сюзанне...

Палец медленно давит на спуск, но выстрела нет. Дедушка тут же соглашается, и в семейный круг вводится особа, о которой дядя всего через несколько лет скажет:

- Отец, я не могу терпеть эту вторую голову, которая торчит из моей постели.

Палец висит над красным клавишем. Натан знает: настала минута жертвоприношения, палец, дрожа, кружит над красным, словно стервятник над падалью, но понемногу oтодвигается - он все дальше и выше в этих своих колебаниях.

В тот миг, когда его охватывает блаженная радость по поводу спасенной как бы то ни было жизни, безотносительно того, какие вопросы придется потом задавать и кому, внезапно раздается голос Большого Компьютера.

"Это же мой голос, - размышляет Натан. - Да, теперь я понимаю, что это мой голос, только слегка искаженный. Более искусственный, чем мой собственный..."

- Натан, я буду тебя судить.

- Ты? О нет! - восклицает Натан. - Только не ты.

- Тем не менее это так, - спокойно говорит Компьютер, - Ты обвиняешься в многократном самоубийстве, а также в постоянных убийствах Юлии, Юлии Первой, Юлии Второй, Юлии Третьей...

- Но ведь это один и тот же человек, все время один и тот же...

- Ты пока что не воскресил последней Юлии, последней из серии сестер-двойняшек.

- Какие же они сестры? Они совершенно разные люди...

- Ты многократный убийца и самоубийца, минуту назад ты опять собирался покончить с собой...

- Это правда.

- Но у тебя не хватило смелости.

- Ты просто мстишь. Мстишь за то, что я тебя раскусил. Ты бессовестно сидишь в каждом из нас, избавиться от тебя можно лишь вместе с нами.

- Приговор уже вынесен. Я никогда не принимаю несправедливых решений. Ты осужден человечеством.

- Но ведь я только частично человек, частично я твой элемент. Значит, ты осудил и себя.

- Иди к своему дезинтегратору. Ты сам хотел этого.

- Не по твоему приказу.

- Иди.

- Никогда.

В лабораторию врываются двое искусственных полицейских. Смешные роботы, из тех, что имитировали стражу перед лабиринтом, где якобы спрятан Большой Компьютер. Натан пробует уклониться от них с помощью своих датчиков, но датчики уже выключены.

"Сам же их выключил, иначе они не допустили бы тебя к дезинтегратору!"

Перед ним - черное жерло.

Натан, засасываемый аппаратом, впервые оказывает сопротивление. Он борется, хватается за стены и вещи, падает на пол.

- А ведь это твое собственное замечательное изобретение, Натан, говорит Компьютер.

Полицейские помогают втягивающим силам, подталкивают Натана к отверстию. Последнее, что он видит; их забавные физиономии, длинные ажурные уши и глаза с выпуклыми вращающимися зрачками. У человека, даже самого дурного, можно попросить милости, можно бороться с ним, ранить, даже убить, уничтожить... Компьютер не знает ни чувств, ни смерти.

- Пустите!..

Камера закрывается беззвучно, непроглядная темень, совсем ничего не видно. Не слышно даже собственного крика. А потом - это непередаваемое чувство, когда тело безболезненно, но бесповоротно распадается в пыль. И свет, сначала он ослепляет.

- Это твое изобретение, Натан, - говорит Большой Компьютер.

Снова стены лаборатории, снова бездонная пасть дезинтегратора, слепая, бесчувственная, немая.

Открытое окно. Юлия вплывает в помещение, притянутая дезинтегратором.

- Я все поняла, - говорит она своим изнеженным, нежным голоском. - Ты обязан меня полюбить, ибо выбора у тебя нет. Ведь я опять здесь, после стольких смертей. Но я всегда для тебя воскресаю, Я уже примирилась с судьбой. Нужно жить. Даже на коленях можно жить.