Они чинно поедали вкуснейшую овсянку, сидя друг напротив друга, и Поля даже приступила к чаю, как вдруг под ногой что-то зажужжало и ткнулось ей в ногу. Чай пошел носом, она закашлялась, подскочила, чашка перевернулась, залив ажурную скатерть.
— Ну, что на этот раз? — рявкнул Булат.
— Что это? — прохрипела Поля, тыкая пальцем под стол.
— Пылесос, Полина! А ты что думала?
Да мало ли что она думала! Она вообще все утро на взводе. Все эти кухонные монстры, и сам хозяин Когда он собирается предъявить права на ее тело? Утром? Вечером? Завтра? Через неделю? Правду говорят, что ожидание смерти хуже самой смерти.
— А кто его включил? — в голосе девушки отчетливо прослеживались истерические нотки.
— Он сам включился, запрограммированный на определенное время.
— Все у вас запрограммировано, — как-то обиженно промямлила Полина, — нанотехнологии прямо! А домработница вам зачем? — уже совсем жалобно.
Он, как в замедленной съемке, аккуратно промокнул губы салфеткой, отложил ее в сторону. Так же неторопливо поднялся, бесшумно отодвинув стул, и подошел к Полине. Все это не отрывая гипнотизирующего взгляда от девушки. Глаза в глаза. Обхватил ее руками, запрокинул голову Одна рука с шеи плавно переместилась на грудь, сжала ее, прихватила сосок, Поля сглотнула. Нервная дрожь прошла волной по всему телу. И эту звенящую тишину взорвала трель телефона, лежащего тут же на столе.
— Да!
Совершенно спокойно, как и не было ничего. А Поля стоит в совершенной прострации, потерянная и ошарашенная. Булат выходит их кухни, а она еще долго не может отойти от происшедшего.
Изучение возможностей кухонной техники отняло у Поли бОльшую часть дня, однако и результат не заставил себя ждать! На ужин девушка приготовила вполне приличное жаркое. Чудо-робот-пылесос выполнил свою функцию на отлично, так что Полине осталось только протереть пыль и загрузить посудомойку. Остаток дня девушка провела за конспектами, усилием воли запретив себе думать о Булате, который практически сразу после того телефонного разговора ушел, не сказав, куда. Да и кто она, чтобы перед ней отчитываться?
Он вернулся домой уже около десяти. Совершенно вымотался в учебке, несмотря на воскресенье. О Полине он не вспоминал, некогда было. Поэтому даже напрягся немного, когда услышал в квартире посторонний шум. Она вышла из душа в майке-алкоголичке и трикотажных шортах. Отдельные капельки воды блестели на пышной, ничем не скованной груди. Еще утром он с трудом держал себя в руках — сиськи у девчонки были, что надо, а трикотаж футболки после миллиона стирок настолько вытерся, что мало что скрывал. Булат мог поклясться, что разглядел даже оттенок ее сосков. И вот она, влажная, теплая после душа. Самое то, для снятия напряжения. Почему Булат так реагировал на стресс, он и сам не знал, но еще по молодости, после боев, ему просто жизненно необходим был секс. Кто как снимал напряжение на войне, кто пил, кто дурь курил, он же — трахался. Как кролик! В этот момент не имела значения ни внешность, ни возраст партнерши. Главное — погрузиться в податливое тело и двигаться, двигаться до конца. Не удивительно, что в роте он прослыл сексуальным террористом. Баб на его веку было множество. И вот сейчас эта девчонка. Молоко на губах не обсохло К чёрту все! Ей восемнадцать, даже по закону она вольна делать, что хочет!
Поля застыла под его взглядом.
— Там жаркое на плите, давайте разогрею, — затараторила, пытаясь проскользнуть мимо мужчины.
Он только отрицательно дернул головой, поймав ее за локоть.
— Потом.
И к себе в комнату, скорее раздеть, стащить этот балахон. Вот она Еще даже лучше, чем представлялось. Крепкие девичьи грудки безупречной формы. Задорно торчащие вверх. И его руки на ней. Вот так И первый поцелуй Влажный, откровенный. И потихоньку вниз, покусывая, посасывая. И вот они — сладкие, упругие под его губами. Рукой вниз, минуя аккуратную впадинку пупка, на крутые бедра, и обратно к развилке. Шорты прочь! Горящий демоническим огнем взгляд туда… где все идеально гладко и недостаточно влажно. Отстранился на мгновение, стянул через голову рубашку, брюки и боксеры тоже прочь. В тумбочку — за презервативом и смазкой. Не любит резинки, но это они решат потом Сейчас к ней, скорее! Нет сил на прелюдию, башню сносит напрочь. Выдавливает смазку, пальцем между губок. Туда Внутрь. Остатки размазал по члену, и толчок. Еще один. Оооох! Тесно, до боли просто. Еще сильнее И ничего цензурного в голове! Она ДЕВОЧКА. Острое, на грани боли, наслаждение, невозможность удержать себя от решающего толчка. Она поворачивает голову, глаза распахиваются от острой, нестерпимой боли. Губа закушена практически до крови. Она просто не в силах это терпеть! Грязно выругался, вышел из нее, стянул презерватив, пару движений рукой, и долгожданная разрядка. Живот, грудь девушки в густых каплях спермы. Между бедер и на простынях кровь.
— Идиотка! — не речь — рык.
Булат срывается с кровати, извлекает из комода белоснежное полотенце и бросает ей на живот. Бесцеремонно, несмотря на отчаянный протест Поли, разводит в стороны ноги. Крови достаточно.
— Идиотка! — повторяется. — Я же мог тебя разорвать к чертям! Ты чем вообще думала?! Как ты посмела не сказать?! — он уж орет. И это поистине устрашающее зрелище.
