Его любимая Кошка - [18]

Я кивнула, принимая из рук её величества документы, и продолжила бороздить просторы печатной продукции. Всё же печатные издания задают тон идеям, которые движут народом. И нужно быть в курсе, о чём сообщают людям. Я присела на подоконник, всё так же ковыряясь в стопке газет и поглядывая в окно. Сегодня утром, после бессонной ночи в компании Илларии и успокоительного, я четко поняла, что должна извиниться перед Файсом. Вчера я оскалилась на него невесть зачем и больше злилась на Руфуса, чем на безопасника.

— Кого высматриваешь? — подошла ко мне Фари.

И нужно было такому случиться, чтобы в этот самый момент по парку шагал Файс! Ещё миг назад его там и в помине не было, а теперь он мерил шагами газон, держа в руках лук. А следом за мужчиной вприпрыжку бежал принц Нилас.

— Какой мужчина, — покривлялась Фари и присела рядом со мной.

И Руфус тут же материализовался на её плече, хитро глядя на меня в образе лиса.

— Да-да, крошка, — протянул лис, — эта девица дело говорит. Ещё никогда я не был так согласен с этой смертной.

— Предлагаешь броситься на него прямо из окна? — устало спросила я.

Фари закатила глаза, готовясь произнести свою очередную речь о том, что нужно брать инициативу в свои руки, бороться за счастье… Извиняться перед Файсом перехотела. А потом…

— Леди Даниэлла Канри, — прозвучал в комнате голос лакея.

Будто раскат грома громыхнул над самым ухом. У меня мелко задрожали пальцы, и я даже подалась вперёд, желая унять внезапную дрожь в теле. Канри… Даниэлла Канри, супруга Инигора Канри… Газетная стопка с тихим шуршанием выпала из моих рук.

Девушки все, как одна, развернулись к двери, где стояла молодая рыжеволосая леди. Веснушки на лице, озорной взгляд зелёных глаз. Роды сделали эту даму только краше, подарив округлость лицу и плавность изгибов фигуре. Если верить газетам, она подарила лорду Канри сына…

Оставалось только стоять в толпе других фрейлин и слушать щебетание гостьи, приехавшей с мужем и приглашенной ко двору. Инигор Канри вернулся в столицу и теперь служит при министерстве иностранных дел… Будто после карусели, я видела весь мир вокруг размазанным и блёклым, но сохраняла невозмутимый вид. Руфус сопел над моим ухом, я ощущала, как джинн медленно опустился мне на плечи, изображая собой меховой воротник.

— Хочешь, я уроню на неё люстру? — лениво уточнил джинн, поигрывая хвостом.

Я не слушала его трескотню, хоть и была благодарна за попытку меня поддержать. Я думала, что судьба уже не будет наносить мне новых ударов, не станет продолжать испытывать силу моего духа и выносливость психики. Видимо, зря.

— Могу и шкаф, — рассуждал Руфус, — но ты против убийств, так что я не решаюсь на радикальные действия.

Череда расшаркиваний и пустая болтовня о том, что леди Канри приехала вчера, жутко устала, но сейчас уже отдохнула и безумно рада лицезреть новую императрицу. Что леди Канри скорбит о том, что не смогла быть на коронации, искрится восторгом по поводу роскоши дворца и лучится радостью от встречи с её величеством.

— Как я завидую вашему путешествию, — прошептала с восторгом Кати, — ароматы востока, благовония, загадочная музыка и культура иной страны…

— Можно подумать, она отыщет нужный город на карте, — хихикнул Руфус мне в ухо, — тебя бесит это напыщенное создание? Хочешь, я уроню шкаф на неё?

У меня закружилась голова от напряжения. Я старалась унять дрожь в пальцах и не издать истеричный смешок от слов Руфуса. Я осторожно наклонилась, делая вид, что поправляю прядь волос в причёске.

— Заткнись, — шепнула я джинну.

Фари удивлённо покосилась на меня, и я тут же прикусила язык, вспоминая, что нахожусь в набитой людьми комнате.

— Увы, — леди Даниэлла мягко улыбнулась, — я выросла в колонии, провела там большую часть юности, так что всё, что меня окружало, было привычным. Для меня диковинка столица и её огни и выложенные камнем дороги.

Руфус изучил долгим взглядом леди Канри и пожал плечами, потом ещё немного помотал хвостом и растаял, моргнув искоркой в перстне.

Неискренний смех, натянутые улыбки. Ревнивые взгляды. Я стояла в толпе девушек, чувствуя себя будто на каруселях. Фрейлины назывались, протягивая руку гостье. Та щебетала всякий вздор, будто ребёнок, прикасавшийся к сказочным феям. А я разглядывала эту леди и пыталась найти в себе силы говорить ровно, не выдавая волнения.

Взгляд её величества я заметила случайно. Императрица удивлённо изогнула бровь и едва заметно указала вопросительным взглядом на леди Даниэллу. Я только прикрыла глаза в ответ, уже протягивая руку для знакомства с гостьей. Императрица знала историю моей жизни, не осуждала, не презирала. Я не называла никогда имен, а она и не спрашивала. Её величество считала, что каждый имеет право на ошибку. Моей ошибкой был Инигор…

Глава 8

C неимоверным облегчением я покинула комнату. Пушистый ковёр шуршал под ногами, в позолоте канделябров отражались осколки солнечных лучей, проникавших сквозь окна. Этот свет слепил глаза, и я отчаянно убеждала себя, что слёзы текут от солнца, а не от обиды.

Ложь. Враки самой себе на протяжении долгих лет. Мне всё так же больно. Всё так же противно, и от вида милой и ласковой леди Канри становилось ещё гаже на душе. Интересно, Инигор нашёл мне замену и поселил её в домик у моря, как и хотел? Или утоляет страсть с супругой, став примерным семьянином, и оттого у неё настолько лучистый взгляд? Оба ответа на эти вопросы одинаково ранили, одинаково было от них противно.