Его дикое проклятие - [97]

Я запаниковала, потому что увидела, что огромные глаза Королевы полны ужаса. Ей тоже явились эти видения волшебницы.

Я призвала свою магию. Изумрудно-зеленый и бирюзовый посреди сверкающей черноты звездной ночи. Но моя магия оказалась слишком слаба. Ночное небо снова и снова поглощало мои цвета, и рот и нос заполнил запах этой старой магии: снег и лед на вершинах самой высокой горы. Мне нужно было что-то противопоставить ему, если я не хотела, чтобы эта магия полностью уничтожила меня. И внезапно я по наитию поняла, что делать.

Ночное небо было безмолвным. А я – нет.

В моей собственной магии пели ветра Немии. Где-то глубоко внутри в унисон с ними звучал голос моей матери, такой, каким я его слышала давным-давно, когда была совсем маленькой, а она пела мне песни. Ее голос переплетался с моей магией, словно сам был заклинанием, придавая ей новую окраску. Впервые я ощутила изменение: наконец-то моя магия стала целостной. Изумрудно-зеленой, бирюзовой, наполненной пением. И тогда звездное небо треснуло, выпустив меня на волю.

Задыхаясь, я скорчилась на земле, царапая пальцами пыль. Осторожно подняла взгляд на Королеву, которая рассматривала меня, наклонив голову.

– Я… не хотела. Извините.

– Ты носишь в себе могущественное наследство, – произнесла она, пока я пыталась восстановить дыхание. – Очень опасное, хотя оно помогает нам узнать, что будет дальше.

– Значит, вы верите, что ее видения правдивы?

Королева улыбнулась, почти лукаво, будто я сказала что-то смешное:

– А ты нет?

Я шумно сглотнула. Я не доверяла волшебнице. Больше не доверяла. Она попыталась заставить меня убить Аларика. Несмотря на это, ее видения о падении нашего мира были реальными, в этом я совершенно не сомневалась. А каменная бусина, спасибо ей за это, по-прежнему надежно защищала меня. Я задумчиво коснулась ее кончиками пальцев.

Королева подняла взгляд:

– Когда Царство теней было создано, а затем спрятано где-то в складке между измерениями, между желанием и реальностью, эта крошечная частица вырвалась наружу и упала к ногам твоей прародительницы. Тогда она была угловатой и иззубренной. Наверное, ее отшлифовали столетия. Волшебница взяла ее с собой и назвала ее последней непорочной частицей проклятого мира.

Эта история тронула меня. Я могла ощутить ее – невинность в сердцевине моего талисмана.

– Но она ошиблась, – тихо произнесла я. – В Алсьяна-Дэра много непорочного. И дикие дэмы тут ничего не изменят. Черные сердца есть и в Немии – и это не превращает всю страну во что-то плохое. Единственное порочное в Царстве теней – само проклятье, которое лежит на ее Повелителе.

– На Повелителе, который убивал, чтобы стать тем, кем хотел, – возразила Королева с непринужденностью, которую мне трудно было вынести. – И ты называешь это непорочностью?

Стало так жарко, что по моей спине катился пот.

– Он хотел спасти сестру.

– Единственным желанием которой было захватить власть над Кеппохом.

На это мне нечего было ответить. Но ведь Аларик этого не знал! Впрочем, последствия наших решений никогда не оцениваются по тому, что мы знали, узнали позже или не узнаем никогда.

– А теперь, Лэйра, последняя волшебница Немии, мы готовы исполнить твою просьбу о прощении. Алсьяна-Дэра будет прощена, когда рана будет закрыта.

Мое сердце хотело почувствовать легкость, но не смело. Это звучало так просто. Слишком просто.

– Что я должна сделать?

– Отними у Повелителя его Царство, – произнесла Королева, – и верни его Лиаскай.

Я ощутила, как пульс бьется у горла:

– И что случится тогда?

– Лиаскай отделит всю магию от Алсьяна-Дэра, у самого ее истока. И тогда больше не будет Царства теней. И никакого проклятья.

– А люди, которые там живут? Дэмы в Алсьяна-Дэра и все те, кто сбежал в Немию?

Я с содроганием подумала о фемаршале, чьи воины сражались на стороне жадной до власти сестры Аларика.

– Они освободятся от проклятья – все они. Они наконец вернутся домой, в замок их Матери Лиаскай. – Королева улыбнулась, но я не могла ничего ответить. Потому что за ее прекрасными словами скрывалась ужасная правда.

– Они умрут.

– Они прожили уже достаточно долго, – мягко возразила она. – Намного дольше, чем должна длиться жизнь. Если ты позволишь Лиаскай забрать магию, они не потеряют ничего, что принадлежало им по праву.

Возможно, она была права. Мои пальцы впились в покрывавший землю пепел. Проклятью нужно положить конец. Видения волшебницы вот-вот могли исполниться. Она предсказала, что я превращусь в дэма, и тогда орды дэмов обрушатся на земли людей. И это уже началось.

И если я окажусь не готова принести жертву, я буду виновна в том, что нашему миру пришел конец.

– А Аларик? – прошептала я хрипло. Мне было все равно, что я выдаю свою слабость перед Королевой. Я хотела быть рядом с ним, а он – рядом со мной.

Однако на ее лице не отразилось разочарования – только понимание и немного сострадания.

– Он уже отвернулся от тебя. Ты уже видела – на мосту.

Но то, что я видела, не объясняло, почему он пошел дальше.

– Вовсе нет.

Я сама испугалась того, что осмелилась так резко возразить Королеве. Вот только уверенность, что Аларик по-прежнему на моей стороне, была сильнее всего. Я достаточно часто сомневалась в нем, чтобы теперь знать, что он не дает никаких оснований для этого.