Его дикое проклятие - [39]

– Я…

– Ты не имеешь никакого значения! – Ее голос шипел и гудел в его голове, словно приходя со всех сторон одновременно, словно обрушиваясь на него с неба. – Ты не нужен.

Она ошибалась. Главное, чтобы Калейя вышла на свободу.

Он покачал головой.

– Я не смогу вам помочь. У меня есть своя миссия.

– Просто иди своим путем, огненный принц, – произнесла старуха. – Судьба придет к тебе, хочешь ты того или нет. Возьми рассекатель времени с собой, и ты сам поймешь, когда им нужно воспользоваться. Ты ничего мне не должен. Забудь меня, как только выйдешь из леса. Тебе придется заплатить свою цену, Аларик, вне зависимости от того, возьмешь ли ты рассекатель времени с собой, закопаешь в землю или бросишь в глубокий ручей. Отказаться от моего подарка невозможно.

Аларик медленно моргнул. Этот спор начал его нервировать. Ему нужно было поймать свою лошадь, ему нужно было убираться отсюда, потому что уже скоро отряд обнаружит пропажу бойца.

Но, открыв глаза снова, Аларик удивленно ахнул. Старуха исчезла.

* * *

Аларик слегка приоткрыл опухшие веки. Запекшаяся кровь склеивала ему ресницы и мешала смотреть. Было темно, но дыхание утра уже подкрашивало черное небо синим. По рыночной площади в неверном свете масляных ламп, по каменной мостовой грохотали первые повозки. Торговцы стали для него почти такими же привычными, как и мальчишки, которые всегда приходили к полудню и со смехом и воплями бросали в него пару камней, чтобы таким образом доказать себе свою смелость.

Он приходил в себя все реже. Снам и воспоминаниям – пелене кошмаров, которые повторялись снова, снова и снова, – не было конца.

Ему постоянно снились те времена, когда он считал, что должен спасти Калейю. Ради этого он взял на себя все мыслимые грехи. Возможно, думал он где-то между пробуждением и погружением в следующий кошмар, теперь он нес за это справедливое наказание, потому что боролся не за ее свободу, а лишь за ее власть. Он так и не принял вину за то, что отнимал и разрушал жизни. Вместо этого он перенес эту вину на свою сестру. Но ведь он действительно был обязан совершить все это. Ради нее!

Только сейчас, когда он узнал о ее предательстве, ему стало ясно, что он врал себе. Он сам принимал каждое решение. Корона, которая прорастала сквозь кости его черепа и превращала его в повелителя порочных тварей… Он носил ее по праву.

Глава 18

ЛЭЙРА

Я упала в ничто. Мир заново развернулся вокруг меня.

На мгновение я перестала чувствовать страх и боль. Это был сон? Бред, как в лихорадке? Или… я умерла?

Я стояла между четырьмя высокими фигурами, чьих очертаний было не разглядеть. Я попыталась присмотреться, но зрение не было помощником в этом деле. Закрыв глаза и попытавшись ощутить их, я увидела больше.

Существо прямо передо мной было холодным, но при этом светлым и сияющим. Я вдруг испугалась его безжалостности, но тут же поняла, что оно благосклонно ко мне и защищает от того, что таилось у него за спиной. Фигура справа от меня оказалась состоящей из множества мелких; они показались мне дружелюбными и любопытными, хотя и несколько непредсказуемыми. Существо позади меня выглядело древним, мудрым, но застывшим на месте, почти не заинтересованным ни в чем, словно оно все уже видело. И, наконец, еще одно существо стояло слева. Я чувствовала, что меня тянет к нему, и знала, что это связано с притяжением противоположностей. Глубокая связь протянулась между нами, как эластичная лента, которую невозможно разорвать. Мы были друзьями с самого детства и останемся ими навсегда, даже за пределами этой жизни.

По моему лицу потекли слезы, когда я поняла, где нахожусь и что это за существа. Горы открыли мне свои сердца и послали ко мне свои души.

С севера – гора света, Иста, с востока – холмистая Вара, на юге – отец гор Эсариэс, и, наконец, Волариан на западе.

Затем я ощутила присутствие других существ, и тут же поняла, кто явился мне. Северный мюр откинул волосы с моего лица – сильный, готовый к бою, холодный. Порывы танэля были теплыми, жизнерадостными и проворными, а ласса – напротив, дикой, буйной и опасной. Люлана с запада веяла робко и нерешительно – иногда она почти исчезала, будто становясь незаметной. Но только ее шепот я сейчас понимала.

Ты нас призвала, волшебница. Наконец-то ты нас призвала.

Я испытала такое облегчение оттого, что все они пришли, и мне показалось, будто я сейчас упаду без сил. Как будто я всю жизнь тщетно искала их. Они оставили меня одну, в беде, как родители – брошенного ребенка. А теперь они пришли ко мне, и это пробудило во мне невыразимую грусть. Никогда в жизни я не чувствовала себя более подавленной. Это чувство было таким глубоким, словно мое сердце превратилось в бездонную пропасть.

Почему они пришли сейчас? Сейчас, когда все потеряно?

– Вы были нужны мне, – прошептала я. – Почему вас тогда не было рядом?

Мы всегда были рядом, – прошелестела люлана, осушив слезы на моем лице. – И мы рядом сейчас. Тебе нужно просто позвать нас.

– Но я же звала. Я так часто молила вас… – Голос не слушался меня.

Меня окатила волна покоя и силы. Волариан послал ее, окружил меня ею. Теплые и мягкие ветра люланы обдували его, неся с собой искрящееся сияние, до меня снова донесся ее шепот: