Его чужая жена - [19]

— Думаю, Порридж, я в состоянии сама решить, что мне интересно, — спокойно заметила виконтесса.

— Несомненно, миледи! Как пожелаете! — Дворецкий повернулся к лакею. — Так что ты хотел сказать?

Тот окончательно растерялся и пробормотал что-то маловразумительное. Дворецкий неодобрительно покачал головой и уже намеревался отправить слугу на кухню, но Дениза его опередила:

— Оуэн, скажи, чтобы оседлали Ласточку.

— Да, миледи! — Счастливый от того, что избежал головомойки от надменного дворецкого из Ландау, лакей поспешно ретировался.

В комнате воцарилось молчание. Чувствуя на себе взгляд дворецкого, Дениза неторопливо пила чай. Закончив, она промокнула губы салфеткой и встала из-за стола.

— Вы что-то хотели, Порридж? — наконец спросила девушка.

— Всего лишь служить вам, миледи, — отозвался дворецкий, распахивая двери.

Денизу передернуло от такой услужливости, она хотела резко ответить, но воспитание взяло верх над эмоциями. Снисходительно кивнув слуге мужа, девушка вышла на крыльцо, перед которым уже прогуливали ее лошадь. Виконтесса вскочила в седло и неспешно направилась по аллее к воротам. Лишь выехав в поля, девушка выдохнула и легким галопом понеслась по пустошам не разбирая дороги.

Виконтесса скакала и скакала, пока не стали слышны шум волн и тревожные крики чаек. Вскоре в лицо ударил соленый ветер, Ласточка привычно взлетела на холм и замерла, ожидая приказа всадницы. Дениза огладила лошадь рукой и неспешно направила ее в одну из бухт, окруженных серыми невысокими скалами.

Достигнув обрыва, девушка спешилась и, оставив лошадь пастись, начала спускаться к берегу по извилистой тропинке.

Океан шумел, волны накатывали на берег, рассыпаясь белой пеной. Подобрав юбку, чтобы не намочить подол, Дениза медленно побрела по кромке воды, увязая в мокром песке.

Соленые брызги волн попадали на лицо. От влаги выбившиеся из прически пряди начали виться. Не задумываясь, девушка выдернула шпильки и распустила волосы. Подставила лицо ветру, чувствуя, как уходит тяжесть, сдавливающая голову со вчерашнего дня.

Наслаждаясь видимостью свободы, Дениза сдернула перчатки и наклонилась, слегка вдавливая ладонь в прохладный песок. Набежавшая волна накрыла ее руку. Живительно-прохладная вода захлестнула ладонь, и рукав жакета намок.

За спиной раздалось тявканье, потом — возглас: «Тори!» Девушка не успела оглянуться, как рыжая морда пса со всей силы ткнулась в переносицу. Дениза охнула и, пошатываясь, выпрямилась.

— Простите ради бога! — Руперт Сен-Клер подбежал к ней. — Тори всего лишь хотел поздороваться. Надеюсь, вы не пострадали?

— Ничего страшного, — уверила его Дениза, все еще потирая переносицу. В уголках глаз щипало, и она заморгала, прогоняя выступившие от удара слезы.

— Право, мне так неловко… — Лорд Сен-Клер бережно подхватил ее под руку. — Единственное, что может оправдать это чудовище, именуемое гладкошерстным терьером, — вы понравились ему с первого взгляда! Поверьте, ему нравится не каждый!

— Прекрасное утешение, — невольно улыбнулась Дениза, заметив лукавые огоньки в изумрудно-зеленых глазах. — Вы всегда это говорите, когда ваша собака хулиганит?

— Только когда сам в это верю. — Милорд вновь нахлобучил цилиндр на голову, совершенно не заботясь о том, что волосы растрепались от ветра.

Дениза внимательно посмотрела на кузена мужа.

Теперь от взгляда девушки не укрылась его военная выправка. Зеленые глаза ярко сияли, а морщинки вокруг них свидетельствовали о том, что их обладатель любит посмеяться. Но в то же время в мужчине, стоявшем перед виконтессой, ощущалась какая-то внутренняя сила. И дело было вовсе не в магии.

Глядя на высокую спортивную фигуру спутника, Дениза вдруг подумала, что лорд Сен-Клер гораздо лучше выглядел бы с абордажной саблей на палубе пиратского корабля, чем праздно гуляющим по диким пустошам Корнуи.

Вспомнилось, что во время войны кузен Тони служил при штабе Каррингтона. Правда, никто до конца не знал, чем именно занимался лорд Сен-Клер, но говорили, что сам командующий весьма благоволит своему адъютанту.

Поняв, что молчит уже достаточно долго, Дениза моргнула несколько раз и отняла руку от переносицы. Мужчина все еще всматривался в ее лицо, желая убедиться, что все в порядке.

— Надеюсь, синяка не будет, — произнесла она, скорее чтобы успокоить Сен-Клера.

Он бесцеремонно приподнял ее голову за подбородок и повернул к солнцу. Правда, сразу же отпустил.

— Вам повезло, — заметил Руперт, опережая готовые сорваться с языка Денизы упреки. Ударь Тори чуть выше, он мог бы сломать вам нос.

Он проследил недовольным взглядом за носившимся за волнами псом.

— О! — только и произнесла Дениза, все еще ощущая на коже тепло от мужской руки, затянутой в лайковую перчатку. — Это было бы неприятно.

— Несомненно!

Девушка фыркнула:

— Звучит так, словно вы знаете, о чем говорите…

— Я не ломал себе нос, если вы это хотели спросить.

— Вы сказали «себе», значит — кому-то другому? — Дениза внимательно посмотрела на собеседника.

Тот лишь наклонил голову, признавая ее правоту.

— Он того заслуживал?

— Кто?

— Тот, кому вы сломали нос. Хотя зачем я спрашиваю! Вы ведь скажете мне «да»!