Его банан - [7]

очерченный подбородок, чтобы порезаться, голубые глаза, поджигающие угли, и рот, слишком чувственный и созданный для поцелуев для того, кто казался таким жестким.

Он был похож на разъяренного робота. Поправка. Разъяренного секс-робота. Того, который выглядел так хорошо, что вам было все равно, только бы он пищал и гудел на

вас.

Я выпустила долгий драматический вздох и смыла остатки кондиционера с волос

перед тем, как высушить их и начать собираться на стажировку. Мне нужно было быть

вовремя. Это был мой первый день в «Галлеон Интерпрайз», и что-то подсказывало мне, что там не было места ошибкам или опозданиям с таким человеком, как Брюс Чемберсон.

11

Но я не могла перестать думать о вспыхнувшем блеске в его глазах, когда он сказал мне, что я пожалею, что прикоснулась к его банану. Он шутил со мной, даже угрожая мне, и я

не могла сопоставить этот факт с мыслью, что он был бесчувственным роботом, как бы я

ни старалась.

В нем было нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

***

Я ОПОЗДАЛА. Я сделала все, что было в моих силах, чтобы успеть вовремя, в том

числе планировала успеть на поезд, который должен был доставить меня в «Галлеон» с

запасом в тридцать минут. Я даже выгнала Брэйдена из своей квартиры накануне вечером

и написала родителям, чтобы убедиться, что он не вернется ко мне через несколько часов.

Конечно, у меня не было времени на взрывную диарею, которую мой французский

бульдог Чарли решил устроить по всей квартире. Он был очень нервным и к тому же был

чрезвычайно чутким. Думаю, он подыграл моим нервам и разбомбил квартиру как своего

рода собачий акт солидарности.

Когда я вышла из лифта на верхнем этаже «Галлеон», я опоздала на семь минут. По

моим стандартам, все было не так уж и плохо. Брюс стоял возле лифта с яростным

выражением на лице, которое говорило мне, что его стандарты были более точными, чем

мои.

— Ты опоздала, — сказал он. Голос у него был ровный, безэмоциональный.

— Я сожалею, моя собака…

— Меня не интересуют твои оправдания. Время будет вычтено из твоей зарплаты.

Я приподняла одну бровь.

— Я стажер. Мне не платят.

Его челюсть сжалась, а глаза сузились.

Уууупс. Кто-то не любит, когда его поправляют.

— Мой офис. Сейчас.

Он умчался прочь, не оставив мне другого выбора, кроме как следовать за ним с

чувством, как будто у меня в животе что-то упало. Мой глупый рот привел меня под

горячую руку Брюсу, когда я съела его банан, и, судя по его жесткой позе и быстрому

темпу, мой рот не закончил подставлять меня. Опрометчивое, грязное небольшое семя

фантазии было посажено в моем мозгу где-то между бананом и сегодняшним утром, и мне

все время приходилось подавлять образы Брюса, закрывающего меня в своем кабинете, чтобы он мог перекинуть меня через свое колено и отшлепать. Это было смешно. Я даже

не была поклонницей такого рода вещей. Конечно, если бы мы сыграли в игру, назвав

фильм, описывающий мой единственный сексуальный опыт, вы бы выиграли, назвав

фильм: «Быстрый и Яростный». Хотя, это было похоже больше, если бы фильм был

назван «Быстрый и Не Доставляющий Восторг», но я сомневалась, что кто-нибудь в

Голливуде согласится на такое название.

Я боролась с желанием поднять руки, чтобы прикрыть глаза, пока меня вели через

его офис. Однажды меня остановили за превышение скорости, и я помню чувство

унижения, когда люди проходили мимо, заглядывая в мое окно со злорадными

выражениями. «Хорошо, что ты попалась, неудачница», — было написано на их лицах

тогда, так же, как и сейчас.

12

Сейчас было хуже. Намного хуже. Это была не просто моя гордость, которую

тащили по грязи, пока я следовала за Брюсом, как грустный, наказываемый щенок. Это

был потенциал произвести впечатление на Хэнка. Все здесь были возможными

источниками, и чем больше они воспринимали меня как шутку, тем меньше вероятности, что я узнаю от них что-нибудь полезное.

Предполагая, что если меня не уволят, я буду работать здесь следующие несколько

недель. Даже месяцев. Сколько бы времени не потребовалось, чтобы найти компромат на

Брюса. И, честно говоря, с каждой минутой мне все больше хотелось грязи. Я не просто

хотела знать, был ли он капитаном коррумпированного корабля. Я хотела знать, почему

он так старался убедить всех, что был бесчувственным. Я также хотела знать, почему кто-

то в Деловом Мире даже подозревал Брюса в чем-то подозрительном. На первый взгляд

он определенно не соответствовал образу теневого бизнесмена.

Он закрыл дверь в свой кабинет и подошел к жалюзи, потянув за веревочку, чтобы

мы остались совсем одни.

— Мне не нужно напоминать тебе, как важно быть вовремя, верно? — спросил он, оставив меня стоять, он подошел к своему столу и начал вытаскивать маленькую

коробочку, конверты и листок бумаги, которые он положил передо мной на стол.

О, Боже. Это та часть моей фантазии, где он вытаскивает хлыст, и я говорю ему, что

мне не нравится весь этот джаз, но он все равно наклоняет меня. И он говорит мне, что я