Египетские мифы. От пирамид и фараонов до Анубиса и «Книги мертвых» - [33]
Диадема Тутанхамона с Нехбет в виде грифа и Уаджит в виде кобры
Главным событием года в Древнем Египте был разлив Нила. Он длился около трех месяцев, с июля по сентябрь по нашему календарю. Река выходила из берегов, покрывая почву густым слоем плодородного аллювия. И египтяне, и чужестранцы живо интересовались этим специфическим явлением природы и пытались его объяснить. Со временем ежегодный разлив реки стал символом циклического возрождения, который определил самосознание египетского народа. Он лег в основу многочисленных мифов и внушил египтянам незыблемую веру в милость и щедрость богов. Одним из предвестий скорого подъема воды было появление в небе звезды Сириус после семидесятидневного отсутствия, другим – шум, доносившийся из пещеры под храмом богини Сатет на острове Элефантина на южной границе Египта, где, как считалось, находился исток Нила. Боги (если верить мифам, даже сам Ра) спускались в эту пещеру, чтобы умилостивить Нуна. По представлениям древних египтян, вся вода в мире вытекала из Нуна, и главная река не была исключением: «высокий Нил» струил «свежую влагу Нуна». Недвижные воды недосягаемого и беспредельного океана, окружавшего землю, вечно грозили прорваться в мир и затопить его. Выкопай колодец – и в него просочится влага из Нуна.
Хотя сам Нил не почитался как божество, его разлив называли «приходом [бога] Хапи». Именно благодаря Хапи земля вновь становилась плодородной. Обыкновенно на рисунках у него голубая кожа, большой живот и отвисшие груди, что символизирует плодородие. Изображается он в набедренной повязке; его длинные волосы украшены пучком тростника. В руках он нередко держит жертвенник, полный даров. Считалось, что Хапи, как и Нун, живет в одной из пещер Элефантины; однако «место это никому не ведомо, и пещеру его не найти в свитках с письменами».
Хапи не имел мест культа, однако египтяне славили его пением и музыкой. Он был тем, «кто затопляет поля, сотворенные Ра, кто утоляет всякую жажду… когда он разливается, ликует земля, радуется всякое чрево, смеется всякий рот, обнажается всякий зуб». Египтяне полагали, что любая пища существует из-за усердных трудов Хапи, равно как свитки и одежда – их можно изготовить лишь потому, что благодаря разливу вырастает лен и папирус. Стада кормятся травами, которые поднимаются по воле Хапи. Изобилие, наступавшее вслед за появлением Хапи, было дороже любых сокровищ: «нельзя набить руку золотом, нельзя допьяна напиться серебром, нельзя насытиться лазуритом». Увы, если этот бог ограничивался кратким визитом в земли Египта, наступал хаос – людей ожидали голод, нищета и войны.
Как правило, Себек изображался в виде мужчины с головой крокодила, увенчанной рогатым солнечным диском и перьями. В «Текстах пирамид» он назван сыном богини Нейт. Храмы Себека строились в опасных местах, где вероятность нападения крокодилов была особенно высока, – таких как Ком-Омбо в Верхнем Египте и Файюмский оазис. Этот бог ассоциировался с речными берегами и болотами, а некоторые источники говорят о водах Нила как о «поте Себека». Он выловил руки Хора, которые Исида отрубила и выбросила в реку (согласно мифу, руки все время выскальзывали у Себека из пальцев, и он изобрел невод). Не согласный довольствоваться речными просторами, Себек прозывался еще и властителем Баху – мифической горы горизонта, где он жил в храме, сложенном из сердолика.
Бог Себек с головой крокодила и фараон Аменхотеп III
Подъем воды в Ниле также связывали со слезами Исиды и влагой, которая истекала из мертвого тела Осириса, – она питала выжженную пустыню животворной божественной силой и возвращала земле плодородие. Когда воды отступали – или же когда египтяне делали Осирису водное подношение, – считалось, что влага снова входит в иссохшую плоть убитого бога и оживляет его точно так же, как дух (или ка), возвращаясь после смерти в тело, придает усопшему сил для загробных странствий.
Река не только даровала жизнь, но и часто несла погибель. В ней легко было утонуть или попасть в зубы крокодилам и гиппопотамам, скрывающимся на глубине и всегда готовым утащить человека под воду. Вокруг опасных животных, обитавших в реке и на ее берегах, возникло немало мифов, некоторые из них почитались как боги – например, Себек.
За пределами долины
Любую местность, лежавшую за пределами плодородной черной долины и дельты Нила, древние египтяне считали пустыней, царством хаоса и страха, и называли словом «дешрет» («красная земля»). Резкий контраст между благодатным зеленым краем и суровым, негостеприимным, опасным пространством вокруг него производил на древних людей не менее сильное впечатление, чем на нас. С одной стороны от долины Нила тянулись желтые дюны и зеленые оазисы Западной пустыни, с другой – вздымались нагорья и холмы Восточной пустыни. Еще дальше лежали чужие земли, где люди жили в горах, совсем не похожих на привычные египтянам низины. В целом природные границы Египта – пустыни на западе и востоке, Средиземное море на севере и опасные пороги Нила (теперь поглощенные озером Насер) на юге – внушали его жителям чувство неуязвимости и обособленности. Противопоставление «мы – они» усиливалось оттого, что захватчики – или даже мирные торговцы – без предупреждения являлись из марева пустыни, представая такими же враждебными ее порождениями, как песчаные бури, змеи и скорпионы. Они угрожали миру и уюту того «кокона», в котором жил Египет. По причине этого образ фараона, разящего условных иноземцев, символизировал царское (а значит, и египетское) могущество и возвращение мира к привычному, упорядоченному состоянию.
