Эгейская компания - [83]

Возле обломков фрегата виднелась резиновая лодка, но солдат рядом не было. Тем временем летчик решил позагорать на солнце, а второй пилот остался в кабине с книгой в руках. Тиллер еще подумал, что это за чтиво.

Солнце уже зашло за вершины деревьев позади подрывников, когда наконец показались немецкие солдаты. Они что-то прокричали летчику и залезли в лодку. Летчик встал, надел рубашку и стал поджидать, когда ему бросят с лодки канат для швартовки.

– Первым надо убрать второго пилота, – прошептал Тиллер. – Если повезет, мы заодно выведем из строя их рацию. Потом займемся резиновой лодкой, а за ней придет черед летчика. А ты проследи за тем, чтобы патронная лента шла свободно.

Он установил прицел и спросил:

– Пара сотен ярдов будет?

– Что-то около того. Может, двести пятьдесят. Только постарайся получше прицелиться и не промазать. У этих фрицев, как я посмотрю, оружия хватает.

Тиллер тщательно прицелился, подождал, пока надувная лодка не покроет полпути до самолета, и дал короткую очередь по кабине. Второго пилота швырнуло в сторону, и его голова высунулась из окна. Тогда Тиллер перевел огонь на лодку и дал по ней длинную очередь. Уголком глаза приметил, что летчик побежал к кабине. Сержант не спеша убедился в том, что оба пассажира в лодке убиты, и затем переключил внимание на самолет.

Неловкими движениями летчик пытался затолкать за пояс концы рубашки, пробираясь к кабине, и Тиллеру стало его почти жалко. По собственному опыту он знал, какие чувства испытывает человек, застигнутый на открытом месте и в любую секунду ожидающий пулю в спину. В такой момент ничего нельзя предпринять и остается только молиться Богу. Но сержант не принадлежал к числу тех, кто в трудную минуту возносит молитвы, и когда нажимал курок, успел задаться вопросом, к какому разряду относился карабкающийся вдоль крыла немец.

Под ударами пуль летчик замахал руками, будто поскользнулся на шкурке банана, и ушел головой в воду в элегантном прыжке, на что Барнсуорт не преминул заметить:

– Из него вышел бы неплохой прыгун в воду, если бы было время для тренировок.

Они продолжали внимательно следить за самолетом и поверхностью воды, но не заметили никаких признаков жизни, если не считать надувной лодки, быстро уходившей под воду от многочисленных пробоин.

– Что будем делать с самолетом? – спросил Барнсуорт.

– Не будем его трогать, – ответил Тиллер.

Они прошли к песчаному пляжу, разыскали пару кусков дерева, которые можно было использовать в качестве лопат, и похоронили радиста и матроса, предварительно сняв солдатские медальоны. Над могилами установили деревянные кресты и отправились вдоль берега мимо останков фрегата в поисках места, откуда лучше всего просматривался залив, чтобы встретить каик.

Он прибыл вскоре после полуночи, и Тиллер подал условный сигнал фонариком. Каик повернул в их сторону и подтвердил световой сигнал, остановился в ста ярдах от берега и кто-то влез в шлюпку, которую тащили на буксире.

– У меня до сих пор в голове не укладывается, как им удалось найти вход в залив, – сказал Тиллер, не сводя глаз с приближающейся к берегу шлюпки. – Его и в дневное время не так просто обнаружить.

Барнсуорт двинул напарника локтем в бок и с улыбкой заявил:

– А ты попробуй догадаться с первого раза, кто стоит за лоцмана. Думаю, с первого раза и догадаешься.

Эпилог Август 1953 года

– У нас еще осталось несколько минут. Вопросы есть?

Новобранцы из последней партии перешедших из Национальной службы в ряды королевской морской пехоты, заерзали на своих местах в казарме Истни. Они отлично знали, что вопросы следует задавать по теме прослушанной лекции, но именно этого им меньше всего и хотелось.

Затем один из них, старше своих товарищей по возрасту и преуспевший в умении переключить внимание лектора на предметы, не имеющие прямого отношения к заданной теме, задал вопрос, который неизменно возникал у его предшественников:

– Простите, сэр, а не могли бы вы нам рассказать, как все тогда было на самом деле?

– Что ты имеешь в виду, парень? Что и когда было?

– Я имею в виду, сэр, Эгейскую кампанию, в которой вы принимали участие. Это когда вы были в СБС.

– Никакой особой разницы со многими другими кампаниями. Обычный бардак.

– Но в те годы макаронники были на нашей стороне? Не так ли, сэр? – пропищал другой рекрут.

– Ну и что с того, парень?

– Я что хочу сказать... – колебался юноша. – Ведь говорят, что они того... в общем, храбрыми их не назовешь.

И тогда полковой старшина Тиллер по прозвищу Тигр, кавалер многих боевых орденов, поведал своим студентам, как ему случалось рассказывать многим другим, историю Бальбао и последних минут его корабля. Еще он рассказал им о Джованни и его двоюродном брате.

А когда потом один из новобранцев спросил, как до него спрашивали многие его предшественники, как проявили себя в бою греки, Тиллер повторил ответ, который он давал в таких случаях:

– Греки – отчаянные и мужественные солдаты и крайне упрямые. Мне ли не знать! Я женат на такой.

Это привело аудиторию в полный восторг, потому что рекруты заранее знали, что именно так им и ответят.

А потом они стали расспрашивать Тиллера, как и все их предшественники, о легендарном командире, датчанине, человеке без всякой военной подготовки, который был награжден двумя боевыми крестами, и старшина рассказал им о Ларсене, о его мастерстве в бою с врагами и его любимой присказке.