Эгейская компания - [43]

Тиллер внимательно наблюдал за реакцией итальянцев на грубую пропагандистскую работу. По их лицам нельзя было понять, что они думают, но чувствовалось, что читают каждую строку. Один из солдат снял с плеча винтовку и прислонил ее к стене здания.

Капрал демонстративно разорвал листовку и обратился к солдатам с речью в резких тонах. Большинство побросали листовки, но еще один солдат одновременно швырнул на землю винтовку. Другой тщательно сложил листовку и положил в карман. Все эти действия говорили о настроениях в гарнизоне, которые при всем желании нельзя было назвать боевым духом.

Капрал зарычал и стал отчаянно ругаться. Тогда солдат неохотно поднял винтовку, но другой стоял на своем. Он не пытался бросить вызов власти, а просто тупо стоял, давая понять, что никакая сила не сдвинет его с места. Он был сыт по горло военной службой, и капрал был ему не указ.

Неожиданно капрал снял брюки и демонстративно подтерся листовкой. Аудитория встретила его поступок гулом одобрения, перешедшим в рев, когда он брезгливо взял листовку двумя пальцами, понюхал и выпустил на свободу.

– Неплохой актер, – вполголоса поделился своими впечатлениями с Тиллером Барнсуорт.

Второй солдат медленно потянулся к своей винтовке и забросил ее на плечо со смущенной улыбкой. Тогда капрал уставился на солдата, положившего листовку в карман, и под его взглядом тот достал бумажку и бросил на землю.

– У Джованни, по-видимому, еще есть порох в пороховницах, – заключил Барнсуорт. Так он назвал капрала, потому что тот представлялся ему типичным макаронником.

– Очень скоро все станет на свои места, – ответил Тиллер. – Я хочу, чтобы ты здесь остался с Трантером и Симмондсом. Возьмите себе человек семь из гарнизона. Не думаю, чтобы фрицы пошли нам навстречу и явились сюда всем гуртом, построенные в шеренгу. Они наверняка появятся по крайней мере с двух сторон, и мне надо, чтобы ты прикрыл меня с тыла.

Барнсуорт согласно кивнул головой.

– Я возьму с собой пару ребят с тяжелым пулеметом, Джованни и один ручной пулемет. Пускай сам капрал выбирает четырех солдат, которых захочет прихватить с собой.

Тиллер жестом пригласил капрала и нарисовал на земле диспозицию, указав место засады и пояснив, что собирается предпринять. Капрал кивнул в знак того, что все понял. Тиллер велел ему выбрать четырех солдат, а потом, многозначительно подмигнув, положил ладонь левой руки на бицепс правой и согнул руку, выпятив мускул. Джованни ухмыльнулся. Он отлично понял этот жест.

Капрал выкрикнул четыре фамилии и коротко проинструктировал солдат. Одним из них был тот, кто вначале отказался поднять брошенную им винтовку.

– Это хорошие солдаты, – горделиво оповестил всех капрал.

Тиллер не видел никакой разницы между этой четверкой и теми, кто оставался. Все были небритыми, в рваных грязных мундирах и стоптанных башмаках. На одном из них были дешевые парусиновые туфли на резиновой подошве. Сержант указал на солдата, бросившего винтовку, и спросил, годен ли он для боя.

– Мой двоюродный брат, – пояснил капрал.

– Боже! – не выдержал Тиллер. – Они хуже, чем мафия.

– Вполне возможно, они и есть из мафии, – возразил Барнсуорт. – Ты, сержант, присмотри за ним, а то он чего доброго и в спину может пальнуть.

– Я постараюсь держать его в поле зрения, – пообещал Тиллер.

Засаду решили устроить на расстоянии около одной мили по тропинке, которая вела к выступу скалы, где высадился отряд СБС. Место оказалось еще лучше, чем запомнилось Тиллеру, потому что здесь тропинку сдавливали с двух сторон высокие горбы, образовав нечто вроде ущелья.

Тиллер установил тяжелый пулемет в голове засады, зная, что два солдата СБС не откроют огонь до тех пор, пока весь немецкий отряд не втянется в горловину, а итальянским солдатам с ручным пулеметом, на которых особых надежд не возлагалось, приказал расположиться в противоположном конце, чтобы отрезать противнику путь к отступлению. Остальных итальянцев рассредоточил вдоль тропинки.

– Объясните им, что стрелять придется сверху, а это значит, что прицел нужно брать ниже, – сказал Тиллер капралу, показав на ноги. В пылу боя даже бывалый солдат мог допустить такую ошибку. Джованни согласно кивнул.

– Без моего приказа огня не открывать.

Капрал снова кивнул.

Раздали гранаты. На этот раз британские, осколочные, более мощные, чем итальянские, и стали ждать.

Немцы загодя дали знать о своем приближении, громко обмениваясь на ходу впечатлениями и с треском попирая сапогами сухие ветки.

– Видимо, считают, что вышли на прогулку, – вполголоса сказал солдат СБС, готовя пулемет к бою. Внезапно Тиллера осенило и он невольно крепко сжал руку солдата. Тот недоуменно воззрился на него и спросил:

– В чем дело, сержант?

Тиллер проклинал себя за то, что проглядел очевидное. Да, прав был шкипер, когда говорил, что Тиллер устроен слишком консервативно и не способен использовать свой опыт и знания, чтобы держаться на шаг впереди противника. Из-за этого может прийти день, когда он поплатится жизнью, а вместе с ним и другие.

– Они специально много шумят, – прошептал он солдату.

Тот на секунду задумался. Ему уже доводилось сражаться с немцами в пустыне, и он знал их как коварного противника. В словах сержанта было нечто, что заставило солдата насторожиться.