Эгейская компания - [20]

– Что он собирается делать? – прорычал Барнсуорт. – Неужели решил пустить нас на дно тараном?

Но в самую последнюю секунду пилот потянул на себя штурвал и проскочил над верхушкой мачты, когда до нее оставалось всего несколько футов. Каик содрогнулся всем корпусом.

– Твою в Бога мать! – заорал Мейген, на этот раз изрядно перепуганный, потому что воздушной волной от пронесшегося над головой самолета его едва не выбросило за борт. – Будь ты трижды проклят, зараза!

Самолет удалился на полмили от шхуны и стал набирать высоту. На каике понимали, что если летчик еще раз вернется, то лишь с одной целью – пустить их на дно. Самолет накренился.

– Опять возвращается! – закричал Мейген. – Ребята, всем лечь на палубу плашмя! На этот раз встретим его огнем!

Но самолет выровнялся и направился в сторону Родоса, стал постепенно уменьшаться и вскоре превратился в точку на небе. В утреннем воздухе повис лишь легкий рокот мотора.

– Черт, – подытожил Мейген. – У меня такое ощущение, что на этот раз пронесло.

Ларсен вернул Тиллеру берет, показал на значок и сурово отчитал:

– Наверняка блестел на солнце. Теперь, надеюсь, понимаешь, почему мы против всякой мишуры. Можешь взять мой берет. У меня есть запасной. Еще где-то завалялся значок САС. Полотняный, никакой меди. Но пришивать будешь сам.

Тиллер усмехнулся и забрал свой головной убор, снял сверкающий значок в виде земного шара в обрамлении лаврового венка и положил в карман. Тем самым он как бы признал, что душой и телом принял правила новой странной жизни.

– Для начала неплохо, Тигр, – прокомментировал его поступок Ларсен, дружески хлопнув по плечу. – Но этого мало.

Показав на голову, уточнил:

– Все идет отсюда. Когда работает голова, нет проблем. Но начало положено – это главное.

Мейген положил на колени судовой журнал, открыл и лизнул языком кончик карандаша.

– Как правильно писать «Блом энд Фосс»? – спросил у Тиллера.

Мейген предпочел бы держаться как можно ближе к восточному берегу Сими, пока они не достигнут отдаленной оконечности острова, где находился порт в глубоководном заливе Яло. Но где-то была расположена орудийная батарея, хотя никто не знал, где именно, и курс следовало проложить с таким расчетом, чтобы как можно дольше оставаться вне пределов досягаемости артиллерии. В тот день Мейген уже почти распрощался со своим судном во время встречи с немецким самолетом и не хотел снова рисковать. По имевшимся сведениям, итальянский гарнизон был небольшим, человек пятьдесят, не больше, но Джерретт предупредил, что вести себя нужно крайне осторожно, поскольку нельзя было предугадать реакцию макаронников.

Разложив карту, Мейген показал Ларсену предполагаемый курс и пояснил:

– Мы могли бы бросить якорь в заливе Маратонда или Нано, но мне бы не хотелось приближаться к берегу с севера, потому что одна из береговых батарей наверняка расположена где-то поблизости.

– На твой взгляд, где самое безопасное место? – спросил Ларсен.

– Залив Маратонда.

– А как мы доберемся до порта?

– Раздобудем вьючных осликов, – ответил Мейген, пожав плечами. – Оттуда по прямой до порта пять или шесть миль. Возможно, путь вдвое длиннее, если разыскать тропы, которые ведут от залива Панормити к порту.

– А самый быстрый путь?

– Всем надеть форму и войти в гавань Сими под британским флагом. Будем надеяться на лучшее.

– Я бы предпочел самый быстрый путь, – вставил Ларсен. – Ты как?

После некоторого колебания Мейген сказал:

– Я бы сделал так: держимся подальше от берега, пока не дойдем до входа в гавань, а потом – прямиком в порт. В этом случае наше появление будет для них неожиданностью, и они не станут стрелять, пока не разберутся, с кем имеют дело.

– Можно не сомневаться, что пальчики у них будут на спусковом крючке, – заметил Ларсен.

Каик уверенно продвигался вдоль побережья, и пока никто не заметил признаков жизни на скалах, и горная местность была лишена растительности. Изрезанная линия побережья расплывалась в жарком мареве. Они миновали залив Пети и повернули на северо-запад к небольшому островку Нимос, лежащему возле Сими. За ним стала открываться панорама залива Яло.

– Я вижу порт, сэр, – прокричал с носа Гриффитс, не отнимая от глаз окуляров бинокля.

– Мы ляжем в дрейф минут на десять, а потом двинемся в гавань, – сказал Мейген и добавил:

– Поднять британский флаг!

Мейген забросил в рубку кепку и надвинул на глаза форменную фуражку. На смену бесформенным брюкам пришли форменные шорты, рыбацкий жилет сменила форменная белая рубашка с золотым шитьем лейтенанта на погонах. Оба офицера также пристегнули кобуры пистолетов. В подобной ситуации ручное огнестрельное оружие вряд ли бы пригодилось, но пистолеты символизировали власть.

Через десять минут Мейген направил каик к берегу, сбавил ход и затем перевел в нейтральное положение, так что ЛС8 медленно катился по спокойной воде.

– Корабли есть? – спросил Мейген у Гриффитса.

– Нет, ничего не вижу, сэр.

– Продолжайте наблюдать.

– Слушаюсь, сэр.

Они оставили позади мыс у входа в залив и вскоре могли видеть невооруженным глазом здания у причала. По крутым склонам холмов к воде сбегали ряды разноцветных домов, а над всей округой царил старый замок. Над ним лениво хлопало на легком ветру огромное полотнище флага, национальную принадлежность которого невозможно было установить.