Эгейская компания - [17]

Когда они назвали себя, он нашел их имена в списке и сообщил, что они приписаны к каику ЛС8, пришвартованному бортом крайним в ряду сходных судов. С пристани он смотрелся как один из самых маленьких. Они прошли к нему, перескакивая по палубам, переступая через груды ящиков с боеприпасами, продовольствием и снаряжением, обходя кучи иных предметов, которые обычно скапливаются на любом судне. Когда они наконец добрались до места, там их уже поджидал Ларсен, куривший трубку и разглядывавший холмы у порта, ярко освещенные последними лучами заходящего солнца. Капитан указал на руины древней крепости на вершине холма и сказал:

– Замок крестоносцев. Рыцари ордена святого Иоанна удерживали этот остров до 1440 года.

Тиллер и Барнсуорт переглянулись и выпалили одновременно:

– Не может быть, шкипер.

За последние дни они крепко усвоили, что когда их командир начинал вдаваться в историю, лучше всего было проявить интерес, но ни в коем случае не задавать вопросов, ответы на которые так или иначе ничего им не говорили.

На борту ЛС8 все еще воняло рыбой, но капитан судна, заросший пышной бородой, за которой пряталось моложавое лицо, продемонстрировал свои владения с плохо скрываемой гордостью. Он представился как Эндрю Мейген. Две сплетающиеся волнистые линии на погонах форменной рубашки свидетельствовали о том, что он является лейтенантом резерва из добровольцев королевского военно-морского флота.

– Кто-нибудь из вас ходил под парусом? – спросил лейтенант.

Оба признались, что нет, не ходили.

– Ничего, – успокоил их Мейген, – нет никаких премудростей. Главное – держитесь подальше от паруса и не суйтесь куда попало, а то не сносить вам головы.

Тиллер знал, что добровольцами во флотский резерв часто идут яхтсмены-любители, неплохо знающие свое дело, и эта мысль его несколько успокоила. Хотя над ЛС8 развевался белый флаг военно-морского флота, каик больше походил на яхту, чем боевой корабль. Он не имел ничего общего с тем, что видел Тиллер во время службы на флоте, где палубы драили добела и медь сверкала, как золото. По его мнению, профессиональный морской офицер скорее бы согласился умереть, чем ступить на борт судна, подобного этому каику. Но, может, так оно и лучше. Ведь не зря же существует присказка о трех самых бесполезных предметах на борту парусного судна. Как там? Ага, зонтик, часы-кукушка и военно-морской офицер.

– Свободного места, боюсь, у нас немного, – извинился Мейген, – но вам предстоит провести на борту всего одну ночь. Мы хотели бы добраться до Сими до рассвета.

Пассажиры заглянули в небольшой трюм каика, до отказа забитый канистрами, картонками с продовольствием, ящиками с боеприпасами и всевозможным оружием. Тиллер удостоверился, что погрузили его ящик с пластиковой взрывчаткой и магнитными минами, и отметил, что к переборке прикреплена рация. Антенна, скорее всего, была протянута вверх в середине мачты.

– Мне такую рацию раньше видеть не приходилось, – сказал он Мейгену.

– Это с истребителя-бомбардировщика «киттихок», который теперь оборудован новейшими моделями с ультракоротковолновым диапазоном, а старье мы убедили янки передать нам. Для наших целей штука идеальная.

Палуба тоже была завалена всяким имуществом. Много места занимал свернутый парус. Возле небольшой рубки у кормы были принайтованы два небольших якоря и еще два более крупных лежали в носу с аккуратно свернутыми перлинями.

– Якорей у вас хватает, – мимоходом заметил Тиллер.

– У нашего двигателя нет заднего хода, – небрежно бросил Мейген, – а временами приходится останавливаться.

Перед мачтой на двуноге было установлено орудие, покрытое чехлом. Мейген поднял край чехла, и Тиллер увидел, что затвор расположен слева, в отличие от британских орудий. С таким ему прежде не доводилось встречаться.

– Это «солотурн», – объяснил Мейген, – полуавтоматическое противотанковое орудие калибра 20 мм. Сделано в Швейцарии. Макаронники применяли их против наших танков в пустыне. Оставляет в неприкосновенности любую броню, но консервную жестянку пробьет запросто и способно вызвать священный трепет у всего, что плавает в местных водах.

Взревела «матильда», и корма окуталась клубом черного дыма.

– А с кем нам скорее всего доведется повстречаться? – спросил Билли.

– Надеюсь, никого не встретим, если вспомнить, что макаронники капитулировали. Но у них было несколько небольших торпедных катеров, которые немцы вполне могли прибрать к рукам. У немцев несколько шхун, несущих вооружения, их они используют для снабжения отдаленных гарнизонов, и одна или две самоходные баржи.

– Последние, – пояснил он, когда понял, что слушатели его не понимают, – представляют собой не более чем плавучие платформы в системе противовоздушной обороны. Их орудие главного калибра – 105-миллиметровые пушки, которые способны разнести нас в щепки за тридцать секунд. Я стараюсь держаться от них подальше. Но в любом случае перед нами не стоит задача топить противника. Напротив, главное в нашем деле – держаться вне поля зрения наших оппонентов или замаскироваться с таким расчетом, чтобы нас приняли за местное судно, а потом высадить в нужном месте таких парней, как вы, и вовремя забрать, если есть в том необходимость. Короче, провернуть все так, чтобы фрицы спохватились, когда уже дело сделано.