Ефрейтор Икс - [46]

Все равно было хорошо лежать на солнышке, попивать прохладное сухое вино, трогать соблазнительные округлости… Ну и плевать, что оружие под рукой. А ля гер ком а ля гер…

Когда кончилось и пиво, солнце уже клонилось к горизонту. Напоследок окунулись по разу в протоку. Димыч поглядел на наблюдателей, сказал:

– Ген, пугни-ка их… Ты автомат, кстати, где взял?

– Где положено брать для оперативного мероприятия, там и взял, как положено, под расписку…

– А, ну, ладно… Пугни. Только смотри, не попади…

Генка прижал приклад к плечу, тщательно прицелился, и дал очередь патронов на десять. Павел отметил, что ствол автомата почти не качнулся от стрельбы. Да-а, умеет Генка обращаться с автоматом… Пули взбросили пласт земли в метре от "джипа". От неожиданности наблюдатели заметались. Генка еще саданул короткой очередью, уже с другой стороны "джипа". Тут уж нервы у ребят не выдержали, попрыгав в машину, дали такой газ, что пыль тут же скрыла блестящий импортный вездеход.

– Козлы… И имя вам – козлы… – проговорил Генка, ставя автомат на предохранитель. – Паша, а это ты из-за чувства опасности, Оксанку ровно полтора часа трахал?

Воровато оглянувшись, не слышат ли девчонки, Павел проговорил:

– Полтора часа – это еще что. Я могу и три…

Генка разинул рот, но тут же помотал головой:

– А вот это ты врешь…

Павел равнодушно пожал плечами:

– Хочешь, верь, хочешь, не верь…

Подошел Димыч, относивший бутылки в вырытую в отдалении яму, спросил:

– Паша, ну как, твоя амнезия?

– Значительно хуже стало… – жалобно протянул Павел. – Только иногородних мочил на мою голову и не хватало… Я ж в других городах бывал только на вокзале, проездом.

Когда подъезжали к городу, после долгого молчания, Генка вдруг изрек:

– А что, здорово отдохнули! Главное, повеселились знатно… Как представлю эту картину… – и он захохотал, свободно, раскатисто.

Павел с Димычем заржали тоже, девчонки вторили звонким смешком.

***

Гиря внимательно разглядывал алмазы. Шесть крупных камней тяжело покоились на ладони. Вроде невзрачные стекляшки, но так ощутимо давят ладонь… Гиря примерно представлял цену алмазам. Если фитюлька со спичечную головку размером стоит немалых денег, то, сколько же стоит, например, вот этот, с конечную фалангу его, Гири, указательного пальца. А пальчики у Гири, далеко не музыкальные…

Два года назад в этом заброшенном сарае на краю рабочей зоны нашли повесившегося на собственных портянках, изорванных на полосы, Ломанного. Гиря непроизвольно поднял голову и глянул на пыльную стропилину, на которой все еще болтался обрывок серой тряпки. Опустив взгляд, Гиря пытливо посмотрел в лицо сидящего перед ним человека:

– Я так понимаю, Крыня, ты даришь мне эти камешки?

Крыня растянул губы в кривой ухмылке, но глаза его остались холодными и ждущими.

– Шутишь…

– Шучу…

Помолчали.

– Что ж не досидел? Тебе семь годков осталось тянуть. С такой заначкой и вдвое больше просидеть можно.

Крыня протянул руку. Гиря понял, если он хоть чуточку помедлит, из этого сарая ему уже не выйти. Как Ломанному… С деланным равнодушием ссыпая камни в подставленную ладонь, подумал: – "Интересно, где Крыня прячет заточку?.." А камешки блестели так соблазнительно… Но и Крыня был тот еще отморозок…

– Чего это ты решил со мной поделиться?

– Сваливать мне, Гиря, отсюда надо…

– Ясно. На камешках замазался.

– Да нет, тут чисто. Ломанный мне сам их перед смертью отдал, и шепнул два числа. Координатами называются…

Гиря думал. Он помнил Ломанного. Тот тянул безвылазно бесконечный срок. Ему несколько раз набавляли срок за побеги, да и пара убийств на нем висели. Крыня, по началу, как и все старался не замечать Ломанного. Кособокий, мрачный и замкнутый старик никогда ни с кем первым не заговаривал, а если к нему обращались, отвечал коротко и односложно, злобно кривя синеватые губы. Непонятный старик. На блатного, вроде, не похож, но даже пахан зоны, то ли уважал его, то ли побаивался. И вдруг, ни с того ни с сего, Крыня начал изводить его. Все с интересом ждали, кто кого вперед ухайдакает. Ухайдакал Крыня. Все решили, что Крыня все-таки довел его до самоубийства. До лагерного начальства не дошло, что Крыня изводил старика, так дело и забылось. Гиря тогда тоже ничего не заподозрил. Мало ли какая блажь может найти на мокрушника? А то, что Крыня мокрушник, было видно с первого взгляда. Хоть и везучий мокрушник, сидел-то он не за убийство. Есть такие, везучие мокрушники. Иногда бывает, что сходит с рук убийство, а то и два. А потом человек уже не может без крови, ему это как понюшка кокаину. Такие долго не живут…

Увидев алмазы, Гиря понял все; не смог Крыня довести Ломанного до самоубийства. Того зона не сломала за столько лет, куда уж, щенку мокрушнику… Да с такой заначкой, которая была у Ломанного, можно было долго терпеть. Зря он в побеги ходил, теперь бы уж отсидел, или по амнистии вышел, и жил бы в свое удовольствие. Крыня просто инсценировал самоубийство. Ничего не было удивительного и в том, что у Ломанного оказались алмазы. На зонах и не такое бывает. А Ломанный болтался по Северу как раз в те годы, когда в Якутии впервые нашли алмазы. Вот только как Крыне удалось его грохнуть, такого тертого калача?..