Эффект бабочки - [16]

— … сын моей кузины, — рокочет отставник надтреснутым баском, — вы уж, фрау Шмидт, приглядите за ним. Парень неплохой, голова светлая, но балбес немного, как почти вся молодёжь. Если вздумает попойки шумные устраивать или девиц водить, вы уж пригрозите, что мне напишете. Фриц по старой памяти меня побаивается, даром что больше меня уже вырос.

— Не беспокойтесь, — улыбается кокетливо пожилая домовладелица, — у самой трое сыновей — помню, как молодёжь воспитывать. Супруг покойный всё на службе пропадал, одна дом и тянула.

Целую почтительно руку, щекоча наклеенными поверх настоящих усами и прощаюсь. Саквояж с книгами для оболтуса остаётся в квартире. Риск… но не тащить же его в каморку к компаньонам?

Несколькими кварталами далее в одной из подворотен смываю грим и переодеваюсь, кинув одежду отставника в саквояж. Ещё пара кварталов… саквояж остаётся лежать у скамейки, а Александр Викторович Сушков возвращается в заведение к Мацевичу.

— Эк тебя заездили, братка, — замечает глазастый Максим, — жаркая баба попалась?

Машу устало рукой и валюсь на кровать, едва успев раздеться. Спать…

Шестая глава

Особого ажиотажа ограбление не вызвало. Полицейские просто не поняли, как именно мы проникли в хранилище или что вернее — решили не раздувать историю с домкратами. А то мало ли… больно хороша идея, вдруг да найдутся последователи? Короткая заметка в разделе уголовной хроники и на этом всё.

Деланно зевая, переворачиваю страницу и делаю глоток кофе.

— Горячая вчера бабёнка попалась? — Похабно подмигивая, спрашивает Аркадий Викторович. Несмотря на имидж рафинированного интеллигента и постоянное Выканье, наш старший товарищ тот ещё пошляк. Дело даже не в неудобных вопросах, а в мимике — так гримасничают разве что подростки в начале пубертатного периода.

— Угу, — снова зеваю, прикрыв рот, — до сих пор отойти не могу.

— Постарше небось? — Подмигивает Валерьевич, потихонечку заводясь и то и дело протирая запотевающие стёкла очков. Киваю молча, не особо вслушиваясь и налегая на сдобу. Не слишком люблю мучное, но это ещё одна деталь личины, тщательно выставляемая напоказ.

Последние пару дней мы частично легализовались и едим не у себя в каморке, а в общем зале. Не слишком уютно, откровенно говоря. Табачный дым и какая-то засаленность зала ещё полбеды, а вот профессиональное внимание белогвардейцев из РОВС изрядно раздражает.

Наружка из них откровенно хреновая — если и способны не потерять клиента из виду, тот не попасться ему на глаза уже навряд ли. Допускаю, что есть и спецы уровнем повыше, приглядывающие за нами, но мне и этих достаточно для постоянного раздражения.

— Ещё пару дней и всё — на волю, в пампасы? — Интересуется чуть снисходительно Максим, — свою часть знаний сегодня расскажете нашим гостеприимных хозяевам?

— Сегодня встречаемся, — не замечаю тона, — Пару дней на улаживание формальностей и покупку билетов, а там… В Южную Америку намереваюсь податься, — откладываю газету и допиваю кофе, — там сейчас интересно, да и Депрессия не должна задеть те места вовсе уж резко.

— Аргентина?

— Сперва да, а там посмотрим — может, Бразилия или ещё что. Немецким и английским владею, какие-то манеры и общая начитанность есть, так что смогу устроиться каким-нибудь бухгалтером или помощником управляющего на ранчо.

— Неплохая идея, — серьёзно кивает Максим после короткого раздумья, — если книги, что я читал, не слишком врут, то южноамериканские пеоны [36] неграмотны в большинстве. Можно прилично устроиться просто за счёт того, что ты настоящий белый и читать-писать умеешь.

— Примерно так и думал. В Америке и в Европе через пару лет Великая Депрессия, а за это время укорениться в Штатах или в какой-нибудь приличной стране не выйдет. Не факт, что удастся влезть повыше по карьерной лестнице или замутить какой-нибудь толковый проект, а если нет… Кого попросят первым с работы — настоящего янки или сомнительного иностранца с немецко-славянским акцентом?

— Думаешь, что выйдет в Южной Америке? — Интересуется Максим, откидываясь на спинку скрипнувшего стула.

— В Южной Америке может и получится что… да хоть на дно не скачусь! Там настоящих белых, тем более образованных, как джентельменов воспринимают — даже нищих. Да и жизнь там подешевле — выжить проще даже с небольшими деньгами, а то и отложить что. Получится, так может ближе к окончанию Депрессии какие-то связи будут или капиталец — может и получится вложить в серьёзные фирмы, пока они ещё на взлёте.

— Читал я Стейнбека [37], — говорит Максим, не объясняя сути. Вопросительно глянув на него и не дождавшись ответа от задумавшегося бандита, встаю из-за стола, благодаря проходящую мимо Варю за хлеб-соль.

Девушка улыбается в ответ и улыбка преображает её, делая почти красивой. Чуть смутившись, Варвара поглядывает на Максима и тут же резко отворачивается.

— Эге… влипла девочка, — проносятся мысли, — нашла в кого… Бандит или нет, это ещё пол беды. Зная его, не самый плохой муж и отец выйдет — перебесился, серьёзный мужик. Тут другое… видел я пару раз, как Парахин смотрит на папеньку твоего и друзей его белогвардейских, когда думает, что его никто не видит. Как через прицел! А папенька у тебя, девушка — палач… и ты для Максима прежде всего дочь палача. И раз живёшь с ним, в его доме и на его деньги, зная о прошлом, то и уважения к тебе нет и не будет. И счастья я тебе не желаю… ни с Максимом, ни с кем другим. Ни счастья, ни деток…