Эффект бабочки. Израиль – Иран: от мира – к войне, от дружбы к ненависти - [6]

У самого Хомейни и «стражей» нет никакого определенного плана в области экономики, политики, общественной жизни, никакого понятия, как управлять этой богатой огромной страной, ее банками и нефтяными разработками.

Запрещены – западная музыка, противозачаточные средства, алкоголь, азартные игры.

Наказание – смертная казнь.

На все у них один ответ – «Все проблемы решит ислам».

Отступление в будущее

В 1993 году у Мосада, со времен падения шаха в 1979, в Иране не было ни одного израильского агента. Трудно представить себе такую ситуацию. Ведь речь идет об одной из лучших и вездесущих разведок в мире. Но это было именно так.

Прошло два года с момента поражения Ирака, нанесенного ему США. Армия и военно-воздушные силы Ирака были уничтожены.

Не было никаких сомнений, что Иран становится самой большой угрозой Израилю. Об этом открыто говорили аятоллы и, прежде всего, Хомейни.

Выяснилось, что Иран обладает знаниями, позволяющими ему заняться развитием собственного ядерного потенциала, который в первую очередь будет направлен против Израиля. Следовало возобновить разведывательную деятельность в Иране, прекратившуюся с падением шаха.

Решено было, что два агента, полетят в Тегеран в качестве «бизнесменов», естественно, из Европы, чтобы в Иране, разделившись, проникнуть в определенные промышленные районы страны. Один из агентов должен был углубиться на 250 километров в юго-западном направлении, в район сооружения по обогащению урана, недалеко от города Натанз, сфотографировать всё, что возможно в округе, взять пробы почвы и вернуться в Европу. Задание, в общем-то, было несложным, но могло позволить заглянуть хотя бы изначально в «черную дыру» нулевой информации о деле, которое начало становиться первостепенным в предпочтениях Мосада. У второго агента задание было намного сложнее. Но об этом до поры до времени запрещено распространяться.

С началом приземления самолета командир корабля обратился по микрофону к пассажирам на английском. К просьбе пристегнуть ремни, командир корабля добавил: «Женщин просят надеть головные платки и скромную одежду, чтобы не столкнуться с лишними трудностями при встрече с местной властью». Деликатное выражение «лишние трудности» на деле означало – арест. Иранские женщины, вероятнее всего, часто бывающие за границей, еще до этого предупреждения успели посетить туалет, откуда выходили неузнаваемо изменившимися – превратившись из женщин элиты большого блестящего мира в мусульманских матрон.

Тегеран это огромный город, разбросанный в пространстве под сенью гряд горы Эльбрус. Число автомобилей и скорость их движения удивляет приезжего. Агент управлял машиной во многих городах с ненормальными водителями, но в Тегеране они были просто безумными. Дышать было тоже нелегко. Машины в большинстве своем были настоящей рухлядью, и над всем городом стоял довольно густой, отравляющий все вокруг, смог.

Семье Пехлеви, как и всем королевским семьям, присуще было неутолимое чувство грандиозности. Впечатляющим примером была «Башня Азади», увиденная по дороге из аэропорта, воздвигнутая шахом из мрамора в честь 2500 лет со дня возникновения Персидской империи. Именно площадь перед этой башней была местом огромных демонстраций, приведших к перевороту 1979 года. Для Ирана эта площадь, как и площадь Революции (Анжхалеб) важны как символ, подобный Красной площади в Москве для СССР после Октябрьской революции. И символом этим без зазрения совести пользуются и аятоллы Ирана.

Жестокая рука власти аятолл и «стражей революции» чувствовалась на каждом шагу. Тендеры с этими вооруженными «стражами» беспрерывно патрулировали по улицам, не оставляя без присмотра ни одного уголка, где могло завестись на их взгляд нечто непотребное в одеянии или поведении граждан, весьма быстро приноровившихся к этому беспрерывном рабству.

Огромные портреты аятоллы Хомейни, который умер четыре года назад, в 1989, в стиле «Большого брата», повсеместно бросались в глаза.

В холле гостиницы, где поселились «бизнесмены», расстелен был огромный ковер в виде американского флага, приглашающий гостей вытирать обувь об главный символ «Великого Сатаны». Пришлось агентам топтать звезды и полосы, про себя извиняясь перед друзьями-американцами.

И все же следует сказать, что вопреки мнению о дремучем невежестве иранцев, распространенному в мире, немало из них с высшим образованием, которое во многих случаях они получили в элитарных высших учебных заведениях Запада. Они отлично разбираются в жизни и правилах окружающего их большого мира. Многие из них вздыхают и поднимают глаза к небу при виде пропаганды, которую ведет Иран во внешнем мире. Они выражают приязнь людям Запада, в том числе, американцам.

Вообще, общаясь с иранцем, вы должны помнить, что хотя Иран находится на Ближнем Востоке, он не является арабской страной, хотя разделяет религию ислама и его геополитическое мировоззрение.

У Ирана свой язык, своя история и культура. Любой иранец мгновенно подчеркивает, что когда пророк Мухаммед вырывал кочевые колена из тисков язычества, Персидская империя уже существовала 2000 лет. Иранцы стремятся усвоить все новшества технологии. В начале 90-х годов агент с трудом, ожидая часами, мог получить телефонный разговор за границу из Дамаска. В Иране же действует современная система связи, бурно развивается Интернет.