Ее звали Мария - [5]
И он наступил.
После мучительных пыток разведчиков повели на казнь. Вот мы и поедем по дороге, по которой Сашу вели на казнь. Это был последний путь. 7 декабря 1942 года. Стоял мороз. Солнце низко нависло над заснеженными крышами. Падали снежинки. В такой холодный морозный день Саша шел по снегу, словно по горячему песку.
Бессильная, безысходная ярость душила Филиппова — убежать и только убежать. Он знал, куда и зачем его ведут.
…Арестованных подвели к дереву. Саша поднял глаза и увидел, что на акации, как змеи, висели три веревочных петли. Он знал, что идут последние минуты его жизни. Но Саша не встал на колени и не стал просить пощады. В последний раз обратился гестаповец к Саше с вопросом: «Если расскажешь все — отпустим».
Саша ответил: «Ты, гад, за кого меня принимаешь? Нас не возьмешь и все равно вам всем крышка!» После этого он вступил в борьбу с мерзавцами, пытался бежать, но не удалось. Долгов время сопротивлялся, но палачи связали ему руки, поставили на ящик, и холодная веревка обвила Сашину шею. Он напряг все силы и крикнул: «Все равно наши придут и перебьют вас всея как бешеных собак!»
Ящик выбили. Тело повисло на веревке».
— В этом тексте — сплошные выдумки. С какой стати мы стали бы посылать разведчиков в район завода «Красный Октябрь»? Это в другом конце города, а нас интересовали сведения о противнике непосредственно перед фронтом наступления бригады. О Маше Усковой и говорить нечего — здесь она превратилась в студентку московского института, прекрасно знавшую немецкий язык…
— Откуда в туристском бюро брали эти сведения?
— Из книги волгоградского писателя Александра Ивановича Ширяева, называется книга «На заре». Это повесть о Саше Филиппове. Вышла она в конце пятидесятых годов, и, как это часто бывает, люди стали воспринимать эту книгу как документальную — что написано, то и было. А было-то совсем не так. Я написал письмо Ширяеву, он мне ответил. Сейчас найду письмо, прочитаете. Вот моя переписка с Волгоградом. Со школами, с официальными учреждениями. Вот вы спрашивали, пытался ли я восстановить справедливость? Пытался, в этих письмах и есть ответ на вопрос. Только переписка эта так и осталась перепиской. Вот оно, письмо от Ширяева.
«Уважаемый Иван Николаевич! Получил от Вас сразу два письма — на Союз писателей и на дом. Благодарю.
О туристском маршруте «Имени Саши Филиппова» слышу впервые от Вас. Очень хорошо, что Вы хотите внести ясность в этот вопрос, в историю Саши и Марии, тем более, вы были участником Сталинградской битвы.
Моя повесть «На заре», подчеркиваю, художественная повесть, не преследовала цели дать перечень мест, событий и т. д. Поэтому Вам лучше знать, где действовал Саша Филиппов, Вы ведь были связаны с ним.
О Марии Усковой. В книге это вымышленный образ. Я ничего не знаю о ней. Ее биографию я придумал. Так что если Вы располагаете документальными данными о Марии Усковой — это замечательно…»
— Вот и судите сами. Сорок с лишком лет прошло с тех пор. История Саши Филиппова стала как бы незыблемой, официальной. И кому какое дело сейчас до того, что в этой истории — правда, а что — вымысел. О Маше вообще не знают. Так, слышали кое-что, краем уха, была какая-то студентка…
— И все же непонятно, сразу после войны были ведь в Сталинграде люди, которые знали о Марии? Работники обкома, райкома комсомола, местные жители, которые видели казнь. Вы [сами говорите, на могиле был поставлен деревянный памятник и на нем — имена Саши и Марии.
— С памятником тоже странная история вышла. Несколько лет назад я узнал — после захоронения фамилия Марии с памятника исчезла. Кто-то стер, уничтожил ее.
— Почему?
— Это самый больной вопрос. Потому что кто-то пустил слух, будто бы Мария выдала Сашу, что она — предательница. В появлении этого слуха ничего странного нет, часто немцы сами распространяли подобную информацию, чтобы опорочить честных людей. Но известно и то, что людская молва бывает очень стойкой и продолжительной…
— Значит, нужно доказать, что Мария, как и Саша, заслуживает памяти, она героиня, разведчица…
— Чтобы доказать, нужно очень многое знать. Кто такая Мария? Откуда она взялась? И была ли она вообще? Где родилась, когда? Где училась, работала? А может, и не было никакой Марии — все это выдумки?
— Но вы-то живы!
— И не только я, есть еще люди, которые помнят Марию. Генерал Аглицкий, например, бывший наш начальник штаба, он сейчас в Москве живет. В Сочи — Сережа Шипоренко, Семенихин — в Новосибирске, Замяткин Алексей Иванович — этот в Свердловске… А помнят ли они Марию, не уверен. Очень много лет прошло…
— Но есть люди, которые видели казнь, они подтвердят, что Марию повесили вместе с Сашей.
— Даже если такие люди найдутся, их слова к делу не подошьешь. Нужны документы, бумаги.
— Значит, все дело в бумажке?
— Увы. Вопрос очень серьезный. Не забывайте, что на репутация Марии лежит темное пятно — подозрение в предательстве. И хоть оно неофициальное, слухи живут до сих пор, я уверен в атом.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.