Ее зовут Тьма - [13]
Да уж, ни фига себе… Ну, фокус так фокус, придется верить на слово.
— Осталось кое-что от матери.
Из коридора донеслись глухие звуки барабана, затем еще и еще, сливаясь в непрерывный ритм, от которого сотрясались стены и пол моей спальни. Темп убыстрялся, набирал обороты, ярился, все совершенствуясь, пробирал меня до гусиной кожи, до костей, до самого сердца, пульсируя с ним в такт.
— Это Себастьян, — пояснила Крэнк. — Он играет, когда не в настроении.
Я не стала спрашивать, что она имеет в виду: в настроениях я разбираюсь не лучше, чем в самих людях. Сквозь барабанный грохот я различила еле слышную музыку или пение и поняла, что Себастьян, вероятно, аккомпанирует радиоприемнику или компакт-диску. Не знаю, что это была за композиция, но под нее тянуло или танцевать, или улечься на пол, закрыть глаза и рыдать взахлеб.
Огонь в камине разгорелся, и на стенах комнаты заплясали тени. В их круговерти череп заговорщицки ухмылялся мне, будто знал какую-то тайну. Отблески пламени посверкивали на разноцветных бусинах, отражались от черного атласного цилиндра. «Надо бы имя ему придумать», — мелькнула у меня мысль, и я не смогла решить, что же страшнее: череп или девчушка, пялившая на меня сквозь прорези золотой маски черные блестящие глазки.
— Это Даб, — Крэнк кивнула на паренька, — а это Виолетта. Она молчунья.
Виолетта все еще прятала в ладошках апельсин. Время от времени она подносила его к носу и нюхала, не сводя с меня круглых глаз. Эта девочка чем-то напоминала мне эксцентрично одетую куклу-гот, каких носят в толпе на Марди-Гра. И — небывалое дело! — я вдруг почувствовала прилив доброты к этому странному ребенку. Ей на вид было всего-то лет десять.
— Кажется, ей поправилась твоя татуировка, — заметил Даб, выстукивая дробь на коленях, обтянутых хаки. — Ты что, тоже doue?
— Я что?
— Doue. Новем так называет фриков. Странных типов. Ну, то есть… нас, — шумно выдохнув, заключил он.
Даб был весь словно сгусток нервной энергии. Его тело находилось в постоянном движении.
— У Виолетты зубы странноватые, у Генри глаза не такие, как у всех. У меня фокусы, у Крэнк…
— Ничего, — огорченно перебила та. — Я нормальная.
— Да, но никто не умеет так разруливать дела, как ты, — возразил Даб. — А еще… — Тут он одну руку прижал к сердцу, а другую простер перед собой, будто собирался петь серенаду. — Ты починила нам холодильник, и с тех пор ты заправила в нашей компании чудиков.
Крэнк склонила голову, выразительно скосив глаза, но было заметно, что комплимент пришелся ей по вкусу.
— А ваш брат Себастьян? — спросила я. — Он тоже нормальный?
Не считая тою, что он болван и психованный ударник в придачу.
— Себастьян не очень-то любит об этом распространяться. Но он умеет читать людей, понимаешь? Чувствовать то же, что они. Иногда даже чересчур.
Где-то рядом все еще стучали в барабаны, но уже не так неистово, не так быстро. Ритм выровнялся, стал устойчивым и прочувствованным — другого слова не подобрать. За этим размеренным гулом, наполнявшим весь коридор, угадывалось нечто другое, гораздо большее.
— А как насчет тебя? — немного успокоившись, спросил Даб. — Видок у тебя тоже непростой…
— Да уж, спасибо!
— Ну как же: татуировка на скуле, волосы белые, глаза немного не того. — Он пожал плечами. — Такие и бывают doue — вот все мои выводы.
— Может, она тоже не хочет об этом распространяться, — намекнула Крэнк, улыбнувшись мне исподтишка.
Я улыбнулась в ответ и принялась разглядывать свои руки. И верно, такая тема меня не прельщала. Я всегда избегала ее. К тому же сиюминутные откровенности не в моих правилах.
— Святые уголья! — воскликнул вдруг Даб.
Я подняла голову — он вытаскивал кинжал из моего рюкзака.
— Да на нем, смотри-ка, кровь!
— Отдай сейчас же!
Я резко встала на колени и вырвала у него из рук кинжал, а потом и рюкзак.
— Фу-ты ну-ты! Прошу прощения…
Даб сел на место с таким видом, будто я раздула невесть что из какой-то ерунды. Но это была вовсе не ерунда, и он не имел права шарить в моих вещах. Абсолютно никакого. Я снова затолкала кинжал в рюкзак, надеясь, что кровь на нем уже засохла и не перемажет мне всю одежду. Ай да умница, Ари! Надо было сразу думать, а потом уже запихивать в шмотки кинжал!
— Слушай, не трогай пока мои вещи, договорились? А завтра утром я от вас свалю.
— Попробую еще разок переговорить с Басом, — пообещала Крэнк. — Он точно сможет тебе помочь с больницей и вообще…
— Крэнк, ты не обижайся, но его помощь лично мне ни к чему.
Девочка пихнула Даба локтем, и оба встали. Виолетта даже не пошевелилась, и Крэнк пришлось нагнуться и потянуть ее за руку:
— Пойдем, Ви.
Темноволосая крошка злобно шикнула на нее, но послушалась и ушла вместе со всеми.
Крэнк принесла мне спальный мешок, и я подождала, пока за дверью спальни воцарится полная тишина, нарушаемая только скрипами и потрескиваниями старого дома. Тогда я взяла с каминной полки две свечи, зажгла их от раскаленных докрасна углей и поставила на пол прямо перед собой. Наконец-то я осталась совсем одна. Ни каких тебе помех, детей, барабанов — ничто больше меня не отвлекало. Хотя, если честно, такая долгая отсрочка лишь помогла мне собраться с духом перед тем, как рас смотреть прочее содержимое коробки.
Говорят, что любовь исцеляет, но Алиса не смогла спасти Якоба от самого себя. Три года прошли в тишине, пока его призрак не вернулся к Алисе на концерте рок-певца Люка Янсена. Готический бал-маскарад обернулся настоящей пляской смерти: усопшие вдруг зашептали из зеркал, а фрески на стенах церквей ожили, чтобы сыграть шахматную партию, на кону которой людские жизни. Падение по кроличьей норе началось, только почему же Страну чудес населяют одни мертвые?
Кто не мечтал попасть в другой, менее развитый, мир, чтобы применить там свои знания, которыми дома никого не удивишь? Я вот не мечтала, даже не думала об этом никогда. Однако, попала! И знания свои применила по полной — а как иначе. И даже новые знания получила, научила других, нашла друзей, начала свое дело и вообще развела довольно бурную деятельность. Конечно, никто меня с моим видением тут не ждал с распростертыми объятиями, но я еще сделаю этот мир красивым! .
Прошлое никак не может оставить в покое Тессу, дочь разорившегося лорда, ведущую жизнь обычной деревенской ведьмы. Чтобы поставить точку в этом вопросе, а также повидать подругу, собирающуюся вскоре покинуть страну, и решить одну деликатную проблему до своего ведьминского совершеннолетия, она едет в столицу. По прихоти судьбы или по чьему-то умыслу сразу после её прибытия вокруг неё закручиваются странные и трагические события, за которыми также стоят тени прошлого. Только разобравшись с ними, Тесс может защитить близких и отстоять свою любовь.
Однажды молодая ведьма собралась на свидание. И что из этого получилось? Куча неприятностей, много врагов и…. и, конечно, любовь.
Музыканты совершенно невыносимые люди. Эгоистичны, жестоки, невнимательны. Любить таких очень сложно… Но возможно. Из забытых старых файлов. ЗАВЕРШЕНО. Большущее спасибо за правку моей бете Фихте!!
«Археология для любителей». Если любите копать — вам сюда. Если не любите — тем более. Насколько может измениться жизнь обычной девушки-механика (ну ладно, не обычной — уникальной и единственной в своем роде) из деревни Дыра на окраинах империи, если высокопоставленным особам из столицы понадобится ее помощь в непростом деле? (Осторожно, присутствует легкий стеб на тему Мэри-Сью)Книга сейчас редактируется и вычитывается, выложена полностью.
Сделанный выбор может изменить тебя – или разрушить…Но, что бы ты ни выбрала, последствия неизбежны.В мире, где живет Беатрис Прайор, нельзя существовать вне одной из фракций. Правдолюбие, Альтруизм, Лихость, Товарищество и Эрудиция… Беатрис выбрала Лихость. Казалось, можно отпраздновать, но иногда любой шаг ведет к пропасти, а сделанный выбор – к войне. В общине Товарищества, где Трис вместе с другими лихачами укрывается от эрудитов, она узнает, что Джанин, лидер ее противников, владеет некоей информацией.
Кирстен Реймонд никогда не забудет последнее выступление Артура Линдера, известнейшего голливудского актера, умершего прямо на сцене во время постановки «Короля Лира». Через пару недель эпидемия смертельного грузинского гриппа опустошит и разрушит цивилизацию… Спустя двадцать лет Кирстен вместе с маленькой театральной труппой «Дорожная симфония» бродит между поселениями выживших и пытается сохранить останки культуры. Но после прибытия в городок Сент-Дебора, обитель опасного самопровозглашенного пророка, жизнь актеров оказывается под угрозой. Жуткая и одновременно лиричная, «Станция Одиннадцать» рассказывает историю об отношениях, поддерживающих нас, об эфемерном характере славы и о красоте мира, который мы знаем. Впервые на русском языке!
Власть захватывает мать Тобиаса, Эвелин. Внезапно наружу вырывается правда. Выясняется, что город – вовсе не идеально структурированное общество, а «реалити-шоу». Кукловодами являются загадочные люди, которые скрывается за оградой. Начинается третья часть.Трис и Тобиас вместе с компанией друзей выбираются за пределы родного дома. Они хотят узнать правду и обрести свободу. Но попадают прямиком в… Бюро Генетической Защиты. Их встречают сотрудники Бюро – ведь именно они наблюдают за подопечными с рождения. Новая реальность тоже «кусается».
Перед вами приквел к культовой трилогии-антиутопии о выживании подростков и взрослых в экспериментальной реальности. В сборник вошли четыре рассказа: «Перешедший», «Неофит», «Сын», «Предатель», а также дополнительный бонус для фанатов – «Эксклюзивные сцены из “Дивергента”, рассказанные от лица Тобиаса».Главный герой книги, Тобиас Итон по прозвищу «Четыре», сын деспота Маркуса из фракции Альтруистов, станет в недалеком будущем наставником, а потом и парнем мятежной Трис.Но пока персонажи находятся только в самом начале пути, матрица еще не раскручивается, а Тобиас уже проявляет характер.