Её зовут Молли - [11]

— К твоему сведению, Сэму нравятся мои короткие юбки. И мои ноги, — добавила она, вызывающе разглаживая шерстяную юбку на бедрах.

Он взглянул на длинные, гладкие ноги и чуть не съехал на полосу встречного движения.

— И Сэм не нуждается в том, чтобы я внушала ему какие-то мысли. — Она вдруг рассмеялась. — Можешь мне поверить, у него своих предостаточно.

Дэнни резко повернул голову, забыв о кучке мальчишек на углу, и посмотрел на нее сузившимися глазами.

— Кто такой этот Сэм, черт побери, и какое ему дело до длины твоих юбок? — Он угрожающе понизил голос. — И о каких, к дьяволу, мыслях мы тут рассуждаем?

— На дорогу смотри, а не на меня! — Кэт схватилась за руль. Только аварии ей еще и не хватает!

— Говори, Кэт. — Он бросил на нее хмурый взгляд. — Что за Сэм?

Ему явно не понравилось то, что он услышал. И этот Сэм ему тоже не нравился — знает он этих любителей коротких юбок и длинных ног. Ему вдруг мучительно захотелось, чтобы ноги у Кэти опять стали худыми и исцарапанными. Тогда по крайней мере не пришлось бы беспокоиться по поводу всяких там сэмов.

Кэти улыбнулась, вполне довольная выражением его лица. Неважно, забота это или ревность — цель была достигнута.

— Не все мужчины видят во мне ребенка, Дэнни. — Она медленно провела рукой по волосам и облизнула губы так, чтобы это вышло соблазнительно.

Дэнни крепче сжал руль, следя глазами за движением ее языка. Во рту у него пересохло. Опять мелькнула мысль о вкусе ее поцелуя, но сейчас важнее узнать, кто именно его уже попробовал. Кто ее целовал. Этот таинственный Сэм? Дэнни нахмурился, его руки еще сильнее стиснули руль.

— А что видит в тебе Сэм? — Он совсем не был уверен, что хочет это знать. В животе что-то сжалось. Это не ревность, сказал он себе, ревность исключается. Он не ревновал ни одного дня в жизни — это не в его натуре.

Женщин вокруг всегда хватало, даже более чем. Дэнни никогда не ощущал в них недостатка и рассчитывал, что и в дальнейшем будет так же.

И ни одна из них его больше не заарканит. Он уже вкусил прелестей супружеской жизни. Давал клятву любви, честности, доверия… Брак, обязательства, семья. Все это туфта. Он купился на это. Поверил, как верили все Салливаны. Так уж их воспитывали: святость брачных уз, счастье в супружестве, пока смерть не разлучит… Так жили его родители и родители его родителей.

Впрочем, вкушать долго не пришлось — его брак распался через полгода, разрушенный ложью. И тогда он поклялся, что ни одной женщине больше не позволит так себя унизить.

Слишком велик риск — и слишком сильна боль — отдать все свои надежды и всю свою любовь одному человеку. Он получил этот урок. Может, чуть поздновато, но, по крайней мере, он больше не сунется в эту мясорубку.

Дэнни был единственным из Салливанов, кто нарушил свои клятвы и расторгнул брак. Этот факт не был предметом его гордости, и он предпочитал не обсуждать эту тему. Зачем другим знать, как его обманули? Одурачили. Особенно родным. Хватит, что он это знает, и с этой болью ему придется жить до конца дней.

— Сэм видит во мне женщину, Дэнни, — просто сказала Кэти, старательно, поправляя одеяльце спящей малышки. Девочка казалась такой хрупкой и умиротворенной, она так уютно спала в детском ночном комбинезончике, купленном по настоянию Дэнни вместе с молочными смесями, разовыми подгузниками и пустышкой.

— Значит, Сэм видит в тебе женщину? — пробормотал он. — Да кто он такой, этот Сэм, черт его побери, в конце концов? — не выдержал он. Во всяком случае, этот тип наверняка не отсюда — Дэнни считал, что здесь он знает всех.

— Просто друг, — сказала она нарочито уклончиво. На самом деле Сэм был вдовцом шестидесяти двух лет, который подрабатывал в аптеке через два дома от садика. Они с миссис Хеннипенни были предметом сплетен последние полгода — оба обожали бридж и регулярно играли с братом Сэма, семидесятилетним капризным и неуживчивым вдовцом. Время от времени они приглашали Кэти, когда им был нужен четвертый партнер для бриджа, и она соглашалась, за неимением лучших развлечений.

Если Сэм и думал о ней, то скорее как о внучке; однако Кэти вовсе не собиралась посвящать Дэнни во все эти нюансы.

— Друг, вот как? — мрачно пробормотал он, круто завернул машину и затормозил у обочины. Его рука протянулась, чтобы открыть окно, и задела ей грудь. Кэти резко вдохнула, когда по телу пробежала легкая судорога. — Марта, — позвал он и тут же бросил взгляд на малышку, испугавшись, что разбудит ее. — Подойди-ка сюда. Мне надо с тобой поговорить.

Кэти увидела, как из темного подъезда вышла старая женщина и зашаркала к машине. На ней был потрепанный черный плащ необъятных размеров, который волочился по земле. На ногах поверх черных узорных носков отливали лаком шикарные красные туфли. В руках она сжимала большую бумажную сумку.

— Привет, Дэнни, — женщина бросила на Кэти беглый взгляд и улыбнулась ей. — Как поживаешь? Как тебе мои новые туфли? — Марта с явным удовольствием притопнула каблуками. — Я же говорила тебе, что куплю туфли на эти деньги. — Она кивнула головой. — Да, сэр, я никогда бы не нарушила обещание. Я с пользой потратила деньги, которые ты мне дал. — Она снова потопала каблуками. — Так что ты о них думаешь?