Ее старшеклассники - [23]
— Почему жк ты не выполнил задание?
— Не успел.
— А черновик твой где?
— Не было. Пацаны отфутболили куда-то. Не буду же я новый наскребать!
— Выбирай выражения! Что с тобой сегодня?
— Всё нормально! — Гриша, не ожидая разрешения, сел и развалился за столом.
Класс молча наблюдал за происходящим. ("Ясно, Демчука и Усова нет, они на медкомиссии, Чижикова болеет, Теплову во второй класс отправили, там учительница не вышла, Шатров за черновиком домой побежал. Актива нет-все молчат.")
— Гриша, перестань, — прорезал тишину голос одной из девочек.
— Иди ты, знаешь, куда? — огрызнулся Ломников.
В классе заворчали, недовольно зашевелились.
— Прекратим реплики с мест, — спокойно сказала Елена Владимировна и окинула взглядом Ломникова.
— Так что, зачётной работы не будет? Два за полугодие?
— Ха! Всё равно потом сотрёте двойку! Директор прикажет, и три поставите! — нагло заявил ученик.
— Вот как? — заинтересованно спросила Елена Владимировна, в душе горько усмехаясь безвыходности своего положения. — Зря обольщаешься. Если заслужишь, два за полугодие я выставлю, даже если придётся на эту тему говорить с министром просвещения. ("Выставлю, а потом на всех собраниях в городе буду свою фамилию слышать.")
— Ох, Анна Петровна, — грустно покачала головой Елена Владимировна, — как всё в мире непросто. Я, конечно, сама виновата в этой дикой истории. Я и исправлю. Пару дней дам остынуть Гришане, там на него бюро накинется, а потом оставлю после уроков, побеседую…Он, конечно, извинится, напишем сочинение. Да только в этом ли дело? Раз он мог со мной так разговаривать, значит настоящего, глубокого уважения ко мне нет…
— Вовсе не обязательно! — горячо возразила Анна Пкетровна, страдая от мысли о том, как незаслуженно обижена Елена Владимировна.
— Не надо меня утешать, — грустно остановила её учительница. — Вы очень добрая. Это я…слегка забылась, утратила над собой контроль. Как говорит папа одной моей ученицы, вообразила, что все мы боги. Вот и…шмякнулась в лужу при всём классе.
— Да не казните вы себя! — сердито воскликнула АннаПетровна. — Не стоит он того, ваш Ломников.
— Вы же понимаете, в чём дело. Разве может умный классный руководитель допускать конфликты с девятиклассниками в конце учебного года? Я просто была обязана правильно прореагировать…
— Утешьтесь! Вы знаете не хуже меня, школьная жизнь — сплошные взлёты и падения. ("Как точно сказано! Действительно, взлёты и падения. Порой и причины не отыщешь, будто какие-то неуправляемые силы властвуют в школьном коллективе. Сегодня ты счастлива: великолепно прошёл урок, а завтра будешь плакать от собственного бессилия. И дети…то они — сама чуткость, и достаточно искры, чтобы зажечь класс, то не находишь себе места от ребячьей беспардонности, жестокости, даже цинизма…")
— Мамочка, прелесть моя, как я есть хочу! — щебетала Лизонька, летая по кухне и быстро-быстро отправляя в рот кусочки хлеба, сыра, творога.
— Лиза, не кусочничай! — пряча улыбку, одёргивала её Агния Георгиевна.
— Нет, не могу, мамулечка, знаешь, я какая голодная, ты не понимаешь, мы дрова пилили. И кололи! — с радостью сообщила дочь, показывая, как это выглядело.
— И ты колола? — насмешничала мать, торопливо накрывая на стол.
— Нет, честно сказать, мальчишки кололи. А Игорь — ой, мам, откуда он всё умеет? И такой сильный! Колет дрова лучше всех! Но он же в обычной квартире живёт, с батареями! Откуда всему научился? И поленницу такую стройную сложил, представляешь, хоть по линейке проверяй. Из берёзин фундамент сделал — красово так! — Лизонька восхищенно вздохнула, посмотрела на мать: понимает?
— Может, ты просто не объективна? — с улыбкой уличила Агния Георгиевна враз смутившуюся девчонку. Однако та быстро пришла в себя и бросилась в бой:
— Ничего подобного! Я вообще хорошо к нашим мальчишкам отношусь! Вот, например, Женя. Мы только пришли, он тут же быстро всех на бригады разбил и дал работу: кто пилит, кто носит, кто колет, кто двор прибирает, а одному парню даже поручил ручей через весь двор на улицу вывести. Знаешь, весна нынче какая бурная! Вот видишь, Женя тоже всё умеет…А у Кости, где мы дрова пилили, отца родного нет, так жалко их с братишкой. Его мама даже плакала, когда увидела, что мы всем классом помогать пришли! Так много сделали! Целую гору — за один день! А как мы пели! Жаль, Наташи сегодня не было, у ней с бабушкой плохо, инфаркт частичный. Наташка весь день возле неё дежурила, мы несколько раз зонили. Так вот, пели как! Мама Кости растрогалась, позвала нас чай пить с пирогами. Ой, как вкусно было!
Агния Георгиевна, рассмеявшись, спросила:
— Что ж ты хнычешь, будто голодная?
— Я не хнычу, мамуленька, просто у меня здоровый аппетит трудящегося человека. Мы же давно чай пили. А сейчас пора ужинать! Да и на те пироги знаешь, как накинулись! Нас всё-таки двадцать человек было!
— Ну, ешь, трудящийся человек. Ты довольна своим воскресеньем?
— Ещё бы! Смена труда есть отдых. Это давно известно. Мы же физически совсем мало загружены. Теперь решили почаще трудиться.
— А время?
— Фи, воскресенье на что? Поменьше прогулочек по проспекту, побольше физического труда! А хочешь, я пол вымою? Разохотилась! — Лизонька помчалась за ведром и тряпкой.
Любите ли вы импрессионизм, господа? Это чудное течение в живописи, когда художник скорее говорит о настроениях, погоде, видениях, чем о реальных фактах или событиях. Оно как нельзя более подходит к ощущениям сегодняшнего дня. Потому хотелось бы в том же стиле строить своё повествование. Читатель наш досыта насладился детективами "всех времён и народов", тем более, что последнее время появилось множество очень слабых, примитивных, нередко даже безграмотных произведений. Хочется найти единомышленников, которых тоже интересовали бы вопросы, поставленные в повести, написанной зачастую в любимом импрессионистском стиле.Очень верится в вашу снисходительность, господа.
Эта книга – сборник рассказов, объединенных одним персонажем, от лица которого и ведется повествование. Ниагара – вдумчивая, ироничная, чувствительная, наблюдательная, находчивая и творческая интеллектуалка. С ней невозможно соскучиться. Яркие, неповторимые, осязаемые образы героев. Неожиданные и авантюрные повороты событий. Живой и колоритный стиль повествования. Сюжеты, написанные самой жизнью.
«Бизнесвумен, или Tomorrow starts at midnight» остросюжетный, современный, откровенный и захватывающий роман о частной жизни московского высшего общества. Роман о судьбе четырех женщин, которые волею стремления или обстоятельств становятся бизнес-леди. Роман об интригующих взаимоотношениях, амбициозной, молодой женщины Алины и известного российского предпринимателя Андрея. Обывательское мнение о жизни олигарха не имеет ничего общего с жизненными ценностями Андрея. Он слишком любит и ценит жизнь, чтобы растрачивать ее попусту.
В книгу замечательного польского писателя Станислава Зелинского вошли рассказы, написанные им в 50—80-е годы. Мир, созданный воображением писателя, неуклюж, жесток и откровенно нелеп. Но он не возникает из ничего. Он дело рук населяющих его людей. Герои рассказов достаточно заурядны. Настораживает одно: их не удивляют те фантасмагорические и дикие происшествия, участниками или свидетелями которых они становятся. Рассказы наполнены горькими раздумьями над беспредельностью человеческой глупости и близорукости, порожденных забвением нравственных начал, безоглядным увлечением прогрессом, избавленным от уважения к человеку.
Они, смеясь, вспоминают то, что было. Улыбаются тому, что происходит. Идут к успеху, несмотря ни на что. Из маленьких человеческих историй один общий рассказ – о людях, о жизни. Рассказ о любви.
«Возвращение в Мальпасо» – вторая книга петербургского писателя Виктора Семёнова. Она состоит из двух, связанных между собой героями и местом действия, повестей. В первой – обычное летнее путешествие двенадцатилетнего мальчишки с папой и друзьями затягивает их в настоящий круговорот приключений, полный смеха и неожиданных поворотов. Во второй – повзрослевший герой, спустя время, возвращается в Петербург, чтобы наладить бизнес-проекты своего отца, не догадываясь, что простые на первый взгляд процедуры превратятся для него в повторение подвигов великого Геракла.
Если бы избалованный богатством, успехом и любовью детей всего мира Адам Кулаков вовремя прислушался к словам своего деда-кукольника – никогда бы не оказался в ловушке собственного тщеславия. Теперь маленькая тайна наследника игрушечной империи – в руках шантажиста и, похоже, дорого ему обойдется. О цене тайны его дед тоже знает многое… В далеком 1944 году за русским врачом-недоучкой Аркадием Кулаковым захлопнулись ворота Освенцима. Его незамысловатые игрушки из дерева и больничной марли дарили последнюю улыбку обреченным детям в лаборатории одного из самых страшных военных преступников.