Ее собственные правила - [63]

Мысли Мередит вернулись к Кэти Сандерсон. Потрясение от известия, что мать жива, немного поутихло, но горечь обиды на Кэти, которая так жестоко бросила свою маленькую дочку, осталась.

Мередит хорошо себя знала и прекрасно понимала, что эта обида не пройдет, а будет только крепнуть. Поэтому она еще раз сказала себе, что найдет мать во что бы то ни стало.

Она дошла до вершины холма и посмотрела на аббатство Фонтейнс. И так же, как в январе, Мередит почувствовала, как что-то толкает ее вперед – древнее аббатство манило к себе.

Оно притягивает меня, как магнит, промелькнуло в голове у Мередит, и она побежала вперед, подгоняемая неведомой силой. Через несколько минут она уже стояла посреди древних руин.

Мрачная красота этой взмывающей ввысь каменной громады поражала даже в солнечный апрельский день. Темное и величественное, аббатство вонзалось темным клином в голубое небо. Но сейчас почерневшие камни не казались такими угрюмыми – их оживляла зелень первых весенних листочков на деревьях. В нескольких шагах текла речка Скелл. «Еще одна река, – подумала Мередит. – Неудивительно, что я люблю воду: я возле нее выросла».

Присев на обломок каменной стены, Мередит попыталась припомнить, могла ли она бывать здесь с матерью, но память отказывала ей.

Мередит просидела так почти полчаса, но никаких воспоминаний вызвать не удалось. И все же ее не оставляло острое чувство какой-то трагедии, происшедшей здесь. Но какой? Что могло случиться в этих древних стенах с маленькой девочкой Мэри Сандерсон?

Только ее мать могла дать ответ на этот вопрос.

Всю свою жизнь Мередит работала до полного изнеможения, чтобы, рухнув от усталости после тяжелого дня, заглушить душевную боль, заставить мозг забыть о страданиях истерзанного сердца.

Вот и теперь она воспользовалась испытанным средством, чтобы не думать о том, что мать ее бросила. Мередит решила потратить уикэнд на то, чтобы переставить мебель в гостинице и придать комнатам нарядный вид.

С помощью Патси, Билла и Клаудии Миллеров и трех грузчиков она двигала мебель до тех пор, пока комнаты наконец не стали выглядеть так, как того хотела Мередит. Кровати, кресла, диваны, столики, сундуки перемещались по ее указаниям; покончив с мебелью, она принималась за лампы и украшения, потом бросалась перевешивать картины.

Миллеры растерялись. Билл потом делился с Патси своими чувствами:

– Мы глазам своим не поверили, когда она сняла пиджак, закатала рукава и сама принялась за дело.

На Клаудиу Миллер тоже произвели сильное впечатление энергия Мередит, ее выносливость и исключительная дотошность. В какой-то момент Клаудиа сказала Патси:

– Я никогда раньше не видела, чтобы кто-нибудь так работал. Она ни на минуту не останавливается, она просто как ураган.

– Верно. Я сама не перестаю ею восхищаться. Мередит – настоящая рабочая лошадка. И очень талантливый дизайнер.

Клаудиа согласно кивнула. Патси добавила:

– У Мередит очень изысканный вкус и глаз настоящего художника. Это у нее от природы.

– Да, я заметила. Теперь номера выглядят совершенно по-другому. Видимо, мы с Биллом не сразу ухватили вашу идею о новом облике гостиницы. Нам надо было точно выполнить все ваши инструкции. – На лице Клаудии отразилось беспокойство, и она виноватым голосом спросила: – Вы с Мередит сожалеете, что оставили нас управляющими?

– Нет, конечно, нет. Все в порядке, не беспокойтесь, – уверила ее Патси. – Но, пожалуйста, постарайтесь в будущем четко следовать нашим указаниям. Это убережет нас всех от многих проблем. Завтра я помогу вам распаковать всякие мелочи, которые прибыли из Лондона, а Мередит завершит оформление общего зала. Она надеется, что к завтраку мы закончим.

– Вы будете завтра беседовать с поварами? – спросила Клаудиа. – Понедельник – крайний срок для ответа.

– Я думаю, с этим трудностей не возникнет. Между прочим, сегодня был очень вкусный завтрак. Кто его приготовил? Миссис Морган?

– Да. И еще она сегодня приготовит ужин.

– А почему не миссис Джонс?

– Миссис Джонс вчера обожгла руку, когда готовила ужин, и попросила сегодня выходной.

– Понятно. Клаудиа, а кто из троих вам нравится больше?

– Миссис Морган. Она отлично готовит, и у нее такой милый, уживчивый характер, не то что у этого вздорного Ллойда.

– А миссис Джонс? О ней у вас какое мнение?

– Она хороший повар, но вряд ли она годится для такого отеля, каким теперь станет «Скелл-Гарт».

– Вы хотите сказать, что она не будет соответствовать нашему уровню?

– Что-то в этом роде. Вы с Мередит хотите, чтобы блюда отвечали высоким стандартам и были разнообразными. Мне кажется, что наиболее подходящим поваром в данном случае является миссис Морган. Из всех троих она – лучший вариант.

Миссис Морган оказалась симпатичной женщиной чуть за пятьдесят, с румяными щеками, яркими карими глазами и веселым улыбчивым лицом.

Судя по всему, характер у нее и вправду был легкий, и через минуту после начала разговора все почувствовали себя непринужденно. Эта женщина прямо-таки излучала спокойствие и уверенность, и Мередит, переглянувшись с Патси, пришла к выводу, что лучшей кандидатуры им не найти.

– От миссис Миллер я знаю, что вам приходилось готовить на большое количество народа, – начала Мередит.