Ее королевское высочество - [57]

– Мир устроен не так, Флора, – перебиваю я, подходя ближе. – Ты не можешь просто сказать «Ну, я воспринимала это так», и все само станет именно так.

Флора взмахивает рукой в перчатке:

– Квинт, это смешно. Тэмзин не имеет к нам никакого отношения.

– Нет, имеет. Потому что… это связывало нас. Я чувствовала какую-то уверенность.

Никогда не видела Флору такой озадаченной. Одну руку она держит на бедре, голову наклонила набок.

– Уверенность? Ты о чем вообще?

Вздохнув, я смотрю на небо. Сегодня ясно и прохладно, мерцают звезды. Слева к небу тянется Трон Артура. Я почти отмахиваюсь и предлагаю забыть об этом разговоре. Здесь, высоко, на прекрасной террасе с принцессой под звездным небом около древнего вулкана. Сказка, которую я и представить не могла.

– Я не хочу быть отвлекающим маневром, – поясняю я. – Только не снова. Не хочу быть той, с кем можно развлечься, пока та, кто тебе действительно нравится, вернется к тебе.

– Это ты о подлюке Джуд? – спрашивает Флора. Она крепко сцепила руки вокруг талии, и я не думаю, что от холода. Она такая красивая в этом золотом платье. Ее бриллианты и изумруды сверкают, как звезды, но они, как и весь замок и вообще весь этот вечер, – лишь напоминание о том, какие мы разные.

– Может быть. Но давай смотреть правде в глаза, Флора. Типаж Тэмзин, Кэролайн и Ильзе тебе подходит гораздо больше. Я низенькая, говорю с американским акцентом и понятия не имею, как играть в поло.

Ее лицо похолодело:

– Значит, вот так ты определила мой типаж. Думаешь, меня интересуют только такие девушки, как Тэмзин?

– Я думаю, что принцесса и девушка, обучающаяся по стипендии, хорошо смотрятся в книгах, но в жизни это тяжело, – отвечаю я.

Она опять отмахивается:

– Да ты уже давно не на стипендии, ради всего святого, и честно говоря, это…

– Подожди, что?

Я подхожу ближе. Ночной ветер треплет прядь моих волос.

– Ты о чем? Что значит не на стипендии?

Холодность Флоры немного спадает, она переминается на другую ногу, глаза бегают.

– Я… возможно, я оплатила твое обучение до конца года, – говорит она.

– Ты… ты оплатила обучение? И не сказала мне? И не спросила меня даже?

Она снова встречается со мной взглядом:

– О да, мне так жаль, что я сделала для тебя что-то хорошее. Какая я злодейка.

Я качаю головой:

– Нет, Флора, дело не в этом. Дело в том, что ты сделала это, не спросив, хотела ли я этого. Я заслужила стипендию. Я вложила много сил, чтобы получить ее. Для меня это было важно, а ты воспринимаешь это как… что? Что-то постыдное? Неприличное?

– Это то, во что ты хочешь верить, не правда ли? Что я не могу встречаться с кем-то не из своего класса.

Покачав головой, она отходит, потянув за собой шлейф юбок и духов.

– Честно говоря, Квинт, если ты так обо мне думаешь, то я вообще не понимаю, чем тебя привлекла.

Я не знаю, что на это ответить. Разговор вышел из-под контроля, и я уже даже сама не знаю, на что злюсь. Но я в ярости. Мне больно, и я запуталась. А Флора просто взбесилась:

– Впрочем, – вздыхает она, – эта сцена явно лишняя и, честно говоря, скучная. Может, нам стоит вернуться, и тогда ты можешь убежать и спрятаться в своей комнате или еще где-нибудь? Я закажу машину, утром тебя отвезут в Грегорстоун.

– Флора, мы можем… – начала я, но она уже направляется к дверям. Юбки шуршат по каменному полу, диадема сверкает в лунном свете. Вот так просто она и ушла обратно во дворец. Обратно к своей привычной жизни. А я осталась на террасе.

Глава 37

Утром я проснулась с заплаканными глазами и головной болью. Но это ничто по сравнению с душевными страданиями. От мысли о том, чтобы спуститься к завтраку и сесть за стол напротив Флоры, у меня возникает желание спрятаться обратно под одеяло. Что вообще произошло вчера вечером? Мы поругались из-за Тэмзин или из-за стипендии?

Я напоминаю себе, что раз уж наша первая ссора вышла такой неудачной, может, не судьба? Может, все и должно было так закончиться?

Я заставляю себя встать и спуститься в столовую. Там почти никого нет, кроме нескольких друзей Себа, Дейзи и ее парня. Молодые люди поднимают на меня взгляды, а Дейзи одаривает сочувствующей улыбкой. Я машу ей и подхожу к шведскому столу.

Шотландский завтрак и в лучшие-то времена сложно назвать моим любимым, но сейчас, когда мне кажется, что я вообще больше никогда не захочу есть, он особенно неаппетитный. Тем не менее, я кладу на тарелку немного грибов, жареный помидор, тост и возвращаюсь к столу.

Я сажусь и замечаю, что Дейзи пихнула Майлза ногой под столом. Он прокашлялся, сказав: «Ладно», и обратился ко мне:

– Милли, прости за то, что вчера вспомнил про эту историю. Я думал, что ты либо в курсе, либо тебе все равно, либо что… мы все просто настолько привыкли к тому, что о нас постоянно пишут в прессе, и не всегда правду, много лет подряд, и я забыл, что не для всех это привычно.

– И про болвана не забудь, – напоминает Дейзи.

Майлз вздыхает, закатывает глаза и добавляет:

– И да, я последний болван.

Улыбнувшись, я тыкаю вилкой грибы.

– Ты не болван и не сказал ничего страшного.

– А такое чувство, что все же сказал. Мы слышали, ты скоро уезжаешь.

– Да, но не из-за этого, – возражаю я. И это, в общем-то, правда. – Просто это все… – я съедаю гриб, чтобы дать себе время подумать, и, наконец, произношу, – …не для меня. Оставлю это профессионалам.