Эдуард Стрельцов. Воля к жизни - [57]

От игры к игре он набирал силу и сплачивал вокруг себя команду. К концу сезона удалось достичь сыгранности и взаимопонимания. Так, игра с ташкентским «Пахтакором» в Москве на стадионе «Динамо», закончившаяся победой москвичей 4:0, запомнилась не разгромным счетом. Пожалуй, впервые идеальными партнерами были не только Стрельцов и Иванов, но и все, кто действовал в линии нападения. Игралось легко и раскованно. Все понимали друг друга мгновенно, Стрельцов ощущал, что команда играет как единый механизм. «А мне ведь больше ничего и не надо, – писал он потом. – Когда я понят – и мне на душе легче, я могу показать, на что способен».

НО ВСЕ БОЛЬШУЮ ЦЕННОСТЬ В ЕГО ГЛАЗАХ ПРИОБРЕТАЛА «УМНАЯ ИГРА», ИГРА С ИДЕАЛЬНЫМ ПАРТНЕРОМ, ПОНИМАЮЩИМ ТАКТИЧЕСКИЙ ЗАМЫСЕЛ БЕЗ СЛОВ.

Стиль игры, сложившийся к тому времени у Стрельцова и во многом благодаря ему у «Торпедо» вообще, называли тогда «замаскированностью намерений». Именно автозаводцы чаще других клубов демонстрировали умение скрывать каждый следующий прием, замаскировывать новый ход. Им вполне удавалось делать не то, что ожидал соперник. Говорили, что Иванов, Воронин и особенно Стрельцов поступают порой вопреки логике, привнося тем самым неожиданность и внезапность в игру. Театровед А.П. Демидов называл Стрельцова «остроумнейшим футболистом», имея в виду его манеру игры.

Конечно, такой прием применяли не только они. Но комментаторы, журналисты, болельщики отмечали его как фирменный торпедовский прием. «Замаскированность намерений» связывали с превосходством в технике и классе игры. Подготовительный маневр в таких случаях указывал направление паса или удара. Но мгновение спустя выяснялось, что мяч улетал совсем в другую сторону. Эдуард Анатольевич отмечал распространенную ошибку защитников – наблюдение за мячом: «Нередко и опытные защитники «гипнотизировали» мяч возле моей ноги и не улавливали, как он оказывался у Кузьмы, который, бывало, успевал уже и гол забить…»

СТИЛЬ ИГРЫ, СЛОЖИВШИЙСЯ К ТОМУ ВРЕМЕНИ У СТРЕЛЬЦОВА И ВО МНОГОМ БЛАГОДАРЯ ЕМУ У «ТОРПЕДО» ВООБЩЕ, НАЗЫВАЛИ ТОГДА «ЗАМАСКИРОВАННОСТЬЮ НАМЕРЕНИЙ».

Тактика «замаскированности намерений» активно применялась в финальном поединке чемпионата с одесским «Черноморцем» 15 ноября и, подчеркнув преимущества «Торпедо», привела московскую команду к победе – 2:1. А после окончания матча, как сообщил «Советский спорт», Эдуарду Стрельцову был вручен приз газеты «Комсомольское знамя» как лучшему игроку матча второго круга «Динамо» (Киев) – «Торпедо» (Москва). К слову, первый матч с киевским «Динамо» автозаводцы играли еще в июне. В сентябре команды встретились повторно, и Стрельцов при счете 0:3 сумел отыграть два мяча и спасти «Торпедо» от сухого проигрыша. «Мог быть и третий гол, – сокрушался Эдуард Анатольевич. – Я обязан был поставить точку в этой игре, но не сумел: вышел один на один с вратарем, кинул в дальний угол – и попал в штангу…»

И все равно: с пятьюдесятью одним очком автозаводцы вышли на первое место чемпионата СССР. А это значит, что возвращение Стрельцова прошло триумфально. Правда, он был еще не совсем прощен, потому что уже 28 ноября, а затем 1 декабря «Торпедо» играло товарищеские матчи в Японии, в то время как Стрельцов с Раисой отдыхали в пансионате на Валдае. Но он был спокоен и уверен в себе. На командной фотографии 1965 г. Стрельцов стоит в верхнем ряду – полысевший, погрузневший, выглядящий лет на десять старше своего возраста, но счастливо улыбающийся.

1965 г. выдался трудным, поскольку нужно было доказать свою пригодность и полезность футболу, нужно было вернуть форму, понять, удастся ли прижиться в команде среди новых и незнакомых игроков. К тому же, как сообщает А.П. Нилин, «своим возвращением Стрельцов застал заинтересованных лиц врасплох». Другими словами, не все были одинаково рады его возвращению в команду и не всем понравилось, что Стрельцов немедленно перетянул на себя внимание болельщиков. Конечно, Стрельцов видел и понимал это недовольство, подчас никак не проявляющееся, наверняка опасался возможной трещины в команде. Но пока радость возвращения перевешивала все неприятное и неудобное. Началась вторая жизнь в футболе, и хотелось думать уже о следующем сезоне. Тем более что в № 2 журнала «Футбол» от 9 января 1966 г. на последней странице была помещена заметка «Новые мастера». Среди прочего в заметке говорилось: «В связи с выполнением нормативов и требований Единой Всесоюзной спортивной классификации президиум Федерации футбола СССР присвоил звание мастера спорта по футболу группе игроков: московскому торпедовцу Э. Стрельцову (за 1-е место в чемпионате) и столичному динамовцу Вад. Иванову (за 5-е место)…» Возвращение было подтверждено официально.

Но после эйфории всегда наступает если не депрессия, то хотя бы эмоциональный спад. Праздник обязательно сменяется буднями. В начале весны сборная СССР, капитаном которой был в то время Валентин Иванов, уехала в Югославию готовиться к чемпионату мира 1966 г. Все шло прекрасно, Иванов участвовал во всех матчах. Как вдруг появившийся откуда ни возьмись недоброжелатель смутил тренера Н.П. Морозова вопросами: «И Иванов играет? А что, помоложе вы никого найти не могли?» После первого тайма ближайшей затем игры Иванова заменили, и больше в сборной Валентин Козьмич, которому в 1966 г. исполнялось 32 года, не появлялся. Он вернулся в «Торпедо», где тоже был капитаном, и старался ничем не выдавать своего состояния. Но футболисты в голос подтверждают: никому еще не удавалось безболезненно пережить окончание спортивной карьеры, особенно когда ты чувствуешь, что мог бы еще играть и приносить пользу, но твои услуги, увы, не нужны. Отлучение от национальной сборной отражается и на клубной игре – такой футболист не только подавлен, но и лишен мотивации. А в команде апатия одного, особенно капитана, неизбежно передается остальным.