Эдуард Стрельцов. Воля к жизни - [27]

Установив, что обвиняемый Стрельцов совершил преступление случайно, что в быту и общественной жизни он оставался весьма достойным членом советского общества, товарищ Пронский постановил прекратить уголовное дело по обвинению Стрельцова Эдуарда Анатольевича. Прокурор Пролетарского района постановление следователя утвердил, и, казалось бы, об уголовном прошлом можно было бы забыть. Но не тут-то было.

26 января наступившего 1958 г. Стрельцов в компании Славы Метревели расслаблялся в районе станции метро «Динамо» – не иначе как у «Яра», в ресторане гостиницы «Советская». Ближе к полуночи, когда Метревели с земляками еще оставался догуливать, Стрельцов направился домой. Кто знает, о чем он думал, добравшись до метро, и какие чувства переполняли его, но в вестибюле станции вздумалось Эдуарду заговорить с гражданами. Примерно как два месяца назад неизвестному парню у Крестьянской заставы. И точно так же, как и сам Стрельцов тогда, теперь другие граждане не желали общаться с пьяным. Более того, милиция отказалась пропускать его в метро. И центрфорвард вышел из себя. Учитывая одно обстоятельство, а именно – нанесение ударов удостоверением Заслуженного мастера спорта по лицу некоего гражданина Иванова, можно даже предположить, что именно выкрикивал Стрельцов. Когда дело доходит до удостоверений, обычно этому предшествует затрагивание стержневой и краеугольной темы «А ты кто такой?». Вероятно, Эдуард Анатольевич хотел прояснить непонятливому гражданину Иванову, кто перед ним и кому он смеет делать замечания. Разъяснения сопровождались поминанием не самым ласковым словом родни гражданина Иванова, а заодно и подоспевших сотрудников милиции. Это сегодня срамословие в России стало нормой, народ матерится с таким видом, как будто пытается кому-то что-то доказать. Но в те далекие годы отношение к публичной матерщине было иным, и человек, матерившийся на людях, воспринимался как опустившийся босяк, что, кстати, никогда не смущало подвыпившего Эдуарда Стрельцова.

Около 23 часов разбушевавшегося центрфорварда задержали и препроводили в комнату милиции, где задержанный продолжал буйствовать, пытаясь драться с представителями закона и изрыгая на них потоки площадной брани. За что Эдуард Анатольевич в очередной раз сподобился привлечения к ответственности. Собранные материалы отправили в народный суд Ленинградского р-на г. Москвы, и новым делом Стрельцова занялась народный судья Ленинградского р-на г. Москвы товарищ Филолова.

Вообще-то его действия подпадали под все ту же статью 74 УК РСФСР, имея в виду «совершение буйства или бесчинства, т. е. действий, которые связаны с насилием, повреждением или уничтожением имущества и других, например, дебош в клубе, в театре или других общественных местах», но, как и в ноябре, за нарушителя общественного спокойствия вступились. Теперь заместитель начальника отдела футбола Спорткомитета СССР В.В. Мошкаркин направил судье Филоловой справку о планах гражданина Стрельцова выехать в Китайскую Народную Республику для проведения сбора по подготовке к первенству мира по футболу 1958 г. не далее как 2 февраля, то есть совсем скоро – через несколько дней. Учла товарищ Филолова справку и привлекла Стрельцова всего лишь по Указу от 19 декабря 1956 г. «Об ответственности за хулиганство». Указ устанавливал административную ответственность в виде штрафа или ареста, назначая наказание трое суток ареста. Уже 29 января Стрельцов мог начать готовиться к поездке в Китай. По поводу краткосрочности его наказания А.Т. Вартанян почему-то пишет: «Только легче ему от этого не стало». Конечно, не стало! Ему значительно полегчало бы только в одном случае: прекрати он пить и дебоширить в общественных местах. И обществу тоже полегчало бы, и правоохранителям работы было бы меньше. Но поклонники Стрельцова каждый его шаг толкуют исключительно в его пользу. И даже все хулиганские выходки осуждаются не потому, что они хулиганские, а значит, недопустимые, а потому что центральный нападающий сборной давал тем самым козыри в руки недоброжелателям. И не проделки Стрельцова называются ненормальными, а реакция людей, недовольных этими проделками и не желающих прощать Стрельцова только за то, что футболист он хороший. Такое выворачивание наизнанку всех представлений об общественном устройстве похуже и пострашнее хулиганства…

А ведь накануне драки в метро Стрельцовы получили новую квартиру в доме напротив – с двумя изолированными комнатами. На заводе все питали надежды на исправление буйного нападающего и рассчитывали, что квартира с раздельными комнатами поможет Эдуарду сохранить семью, которая в свою очередь поможет сохранить Эдуарда. Ведь Алла не смогла придумать ничего лучше, чем обратиться к тренеру сборной СССР Г.Д. Качалину и к руководству «Торпедо». И если Качалин, пообещав помочь, так ничего для нее и не сделал, то заводское руководство пыталось найти выход.

Софья Фроловна вспоминала, что «на следующий день после прихода Эдика из милиции его вызвали в команду, и он вернулся и сказал, что команда настаивает, чтобы он жил с женой и прописал ее, а также дал доверенность на деньги, а если он откажется написать заявление, то они сами ее вселят с милицией». И вот якобы в полночь семь человек из команды и завкома привели Аллу, с которой, по словам Софьи Фроловны, Эдик жить не хотел и согласился на ее возвращение только из-за скандала «в связи с задержанием милицией».