Еду в Магадан - [31]
Кем считать Луизу Мишель, сосланную на остров за активное участие в Парижской Коммуне? На баррикадах Монмартра она вовсе не плакаты расклеивала, а сражалась с винтовкой в руках. Но неужели коммунаров следует признать кучкой хулиганов, устроивших беспорядки во французской столице? Эти люди за свои убеждения заплатили страшную цену в 35 000 человек, казненных Тьером.
Эмма Гольдман. Ее значение для мирпового женского движения трудно отрицать. Но Эмма успела поучаствовать в политическом терроре, когда вместе со своим другом убили владельца фабрики, устроившего локаут[50] бастующим рабочим.
Во времена царизма поляками, литовцами, белорусами, украинцами устраивались многочисленные восстания посредством своих тайных обществ, за что бесчисленное множество их сгинуло на эшафотах. Один из них – наш земляк Кастусь Калиновский. Неужели он какой-нибудь коррупционер, а не мученик своего народа?
Может, из ревности к крестьянству народовольцы взорвали царя Александра II, а не потому, что своей реформой тот ограбил миллионы крестьян и обрек их на пожизненную нищету хуже крепостничества?
Чем считать выстрел Фанни Каплан в Ленина с последующей смертью самой отчаянной женщины революции? Попытка убийства «по бытовухе»? Или актом возмездия кровавому палачу?
Германская республика после первой мировой войны была построена на штыках фрайкора, военных формирований демократов, разогнавших Советы красных. Это событие предопределило дальнейшия события в Европе.
Кстати, те же декабристы… Попытка военного переворота! Но кто скажет, что эта искра не была самым ярким политическим событием тех лет? Кто осмелится приравнять этих одухотворенных высокими идеалами молодых борцов, сгинувших в Сибири, к каким-нибудь алчным воякам-путчистам из «банановых» республик?
Многомиллионные узники ГУЛАГа, политических – половина. По знаменитой 58[51] статье прошлись как случайные люди, обронившие дерзкое словцо, так и различные подпольщики, действовавшие против режима Сталина с оружием в руках. Из докладных записок НКВД нам известно, что «…многие контрреволюционные банды действуют под видом уголовных…». Известно также о тысячах крестьян из зажиточных, кто стал жертвой коллективизации, но не замолчал, а с обрезом подкараулировал комиссаров и советских работников. Кто осудит этих людей?
Да и сами чекисты четко определяли, кого отправлять к уголовным, а кого к политическим. Сама же власть во все времена определяла политических не методами, не статьей уголовного кодекса, а мотивами и целями!
Именно так было заведено самим историческим ходом вещей. И никто не вправе менять определение, выведенное страданиями и кровью страниц мировой истории.
Теперь я бы хотел бы сказать насчет судебной предвзятости в отношении нашего «дела анархистов». На расследование так называемых «хулиганских действий» (ст.339 ч.2, менее тяжкое преступление) были задействованы УБОП (!) и КГБ (!). Численность оперативной группы – 30 (!) человек. Неограниченные лимиты на расходы (экспертизы, командировки и т.п.). Только по Минску были отработаны сотни людей. Одних подозреваемых оказалось 120 человек. Задержания проводились по информации принадлежности к анархистскому движению без каких-либо иных оснований. Для заключения задержанных под стражей следствие пошло на беспрецендентный шаг: многократно продлевало срок задержания по все новым эпизодам, в т.ч. по заведомо ложным подозрениям. Лично на меня и на моего друга Дмитрия Дубовского устроили настоящую охоту в Москве еще за месяц до появления первых обвинений против нас. Причем была неформально привлечена иностранная спецслужба, само задержание проводило ФСБ (!).
Еще на этапе предварительного следствия в целях идеологической дискредитации был снят насквозь лживый пропагандистский фильм и показан по белорусскому телевидению. Авторы этого фильма не постыдились использовать любительские театральные съемки, которые выдали за некие подпольные собрания. В тюрьмах мы подвергались различному изощренному давлению, в том числе угрозам расправы, необоснованным этапам, блокировке писем, газет, встреч с адвокатом.
В результате мы получаем обвинительные приговоры, основанные исключительно на показаниях заинтересованных лиц, которые, несмотря на собственное активное участие в радикальных акциях, либо выходят из клетки в зале суда (Веткин, Силивончик), либо вообще проходят по делу как свидетели (Конофальский, Акдиф).
При этом игнорируются заявления сразу нескольких свидетелей (не менее пяти) о (психологическом) давлении со стороны следствия, неявки в суд некоторых ключевых свидетелей, всплывший в суде факт двойного (!) оговора Дубовского Дмитрия со стороны Веткина и Конофальского. К хулиганским действиям была приравнена антивоенная манифестация у здания Генерального штаба (сентябрь 2009), пацифистские лозунги которой были квалифицированы как состав преступления.
В отношении бобруйского дела (поджог здания КГБ) возникает вопрос: каким образом фигурантам дела вменили ч.3 ст.218 (умышленное повреждение имущества на сумму более 1 000 000 Б.Р.), если повреждение бетонной стены от попадания «коктейля Молотова» были оценены всего в 250 тыс. Б.Р? Очевидно, что это умышленное действие следствие ради увеличения сроков лишения свободы (от 7 до 12 лет по ч.3 вместо 3-10 по ч.2).
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.