Единство и одиночество: Курс политической философии Нового времени - [126]

Литература для чтения:

Ахутин Анатолий. София и черт. (Кант перед лицом русской религиозной метафизики) // Вопросы философии. 1990. № 1. С. 51–69.

Arendt Hannah. Lectures on Kant's political philosophy. Chicago: The University of Chicago Press, 1982.

Essays on Kant's Political Philosophy / Ed. Howard Williams. Chicago: Chicago University Press, 1992.

Fenves Peter. A peculiar fate. Ithaca: Cornell University Press, 1991.

LyotardJean — Frangois. L'enthousiasme. La critique kantienne de l'histoire. Paris: Galilee, 1986.

Promt Frangoise. Kant. Le ton de l'histoire. Paris: Payot, 1991. 

Josel Andre. Kant revolutionnaire. Droit et politique. Paris-. PUF, 1988.

Вопросы на понимание:

1) На каком главном принципе зиждется этика Канта?

2) Как Кант переходит от своей строгой универсальной этики к политике и государственному праву? Что объединяет этику и право?

3) Как связана политическая философия Канта с его общей философией?

4) Какие противоположные силы действуют в человеческом обществе, согласно Канту?

Как можно привести их в работающее сочетание?

5) Как Кант мыслит историю? Какие механизмы позволяют надеяться, с его точки зрения, на достижение «вечного мира»?

6) Какие важные идеи заимствует Кант у Руссо? Как он преобразует их?

Г. - В.- Ф. Гегель. Философия права

1. Биография

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился в 1770 году в Штутгарте в семье высокопоставленного чиновника Вюртембергского герцогства, Георга Людвига Гегеля и его жены Марии Магдалены. Уже в средней школе Гегель получает прекрасное образование, изучает латынь, французский, английский и даже древнееврейский языки, знакомится с мировой литературой, в частности с Шекспиром и Софоклом. В 1788 году он идет учиться в протестантский теологический институт (по — немецки Stift) в университетском городе Тюбингене (недалеко от Штутгарта). Удивительным образом получилось, что из этого «Штифта» вышли сразу три великих мыслителя Германии: Гегель, Гельдерлин и Шеллинг. В «Штифте» Гегель познакомился и подружился с Фридрихом Гельдерлином и Фридрихом — Йозефом Шеллингом, с каждым из которых какое — то время делил комнату. Из их бесед во время, а потом и после обучения, во многом вырос так называемый «немецкий идеализм» (или, как говорили в советское время, чтобы избежать слова «идеализм», «немецкая классическая философия»), Все трое придерживались достаточно радикальных политических взглядов и отвергали официально ортодоксальную теологию, преподаваемую им в «Штифте». Гегель разделяет с Гельдерлином и Шеллингом их интерес к Канту, с одной стороны, и к Спинозе, с другой. Позднее они увлеклись также и восходящей звездой того времени, Иоганном Готлибом Фихте. Все трое были озабочены задачей преодоления кантовского разрыва между субъектом и миром. Фихте искал этого преодоления в субъекте — в принципе «Я» и в его нравственном самосовершенствовании. Шеллинг же обнаружил зону неразличенности субъекта и объекта, «абсолют», в природе, с одной стороны, и в искусстве, с другой. Гегель, следуя Шеллингу, позднее назовет этот подход «спекулятивным» и предложит искать абсолют в человеческой истории. Гельдерлин же, рассматривая возможность спекулятивного примирения, остался где — то на его грани. Колебание перед лицом абсолюта в конце концов нашло выражение в его безумии.

В 1789 году происходит Французская революция, и студенты Штифта, как и большая часть немецкой интеллигенции, радостно приветствуют эту «зарю нового мира» (как скажет о ней Гегель впоследствии). По одному из рассказов, Гегель с товарищами даже сажает в честь революции, в окрестностях Тюбингена «дерево свободы». Гегель всю свою жизнь продолжал праздновать день взятия Бастилии.

Гегель созревал позднее своих сверстников. Шеллинг создал свою первую «систему» уже в ранней молодости. Гельдерлин, хотя он создает свои вершинные произведения в начале 1800‑х годов, в 1790‑е — сложившийся поэт и прозаик, а также автор оригинального философского учения, которое он, правда, не записывает и не публикует.

Гегель же в Штифте не увлекался философией так серьезно, как Шеллинг и Гельдерлин. В те годы он больше занимался теологией, а также политикой и экономикой. Собственно философия стала его занимать уже во второй половине 1790‑х. После окончания Штифта в 1793 году Гегель становится домашним учителем в Берне. В 1797 году, по приглашению Гельдерлина, он присоединяется к нему во Франкфурте, и оба работают как домашние учителя. К этому времени относится серьезное влияние Гельдерлина на Гегеля. Особенное влияние оказывает на Гегеля гельдерлиновское требование «объединения» или «воссоединения» (Vereinigung) мира, разорванного в кантианстве на конечное и бесконечное. Из общения с Гельдерлином у Гегеля вызревает в тот период понятие преодолевающей разрывы «жизни» (потом это понятие переосмысливается как «дух»). Но в тот же период Гегель поддерживает интенсивную связь с Шеллингом. В Берне и Франкфурте он пишет ряд теологических сочинений, где дает чисто философскую, кантовско — фихтеанскую версию христианства и фигуры Христа. В 1801 году Шеллинг, в тот момент профессор в Иене, помогает Гегелю получить в Иенском университете место приват — доцента. Гегель переезжает в Иену (на тот момент — центр интеллектуальной жизни Германии, гнездо возникающего тогда немецкого «романтизма»), В Иене он тесно сотрудничает с Шеллингом, публикует сочинение «О различии философских систем Фихте и Шеллинга» (высказываясь в пользу Шеллинга) и сотрудничает с Шеллингом в издании «критического журнала философии». В этом журнале Гегель впервые публикует наметки своей «системы» — пока лишь в приложении к социально — правовым вопросам. В одной из статей того периода — «О научных способах исследования естественного права» — Гегель подробно разбирает и критикует неверные подходы к политической философии: «эмпиризм» Гоббса, Локка, Монтескье и «формализм» Канта и Фихте. Несмотря на противоположность подходов, по сути, они смыкаются друг с другом в своей односторонности. «Эмпиристы» пытаются вывести общество из абстрактного, надуманного атома — человека — эгоиста, а «формалисты» пытаются возвести в общее правило случайные эмпирические нормы (например, у Канта необходимость выполнять долговые обязательства). И те и другие кладут в основание права произвольные принципы, каждому из которых можно придумать не менее значимый