— Я не мог ей помогать, при всем желании не мог. Сам в долгах по уши, да что там говорить! — Умолкнув, он снова глубоко затянулся. Потом уже спокойно продолжал: — Так вот, в то утро она вернулась домой в отчаянии. Нет, дальше так невозможно, такой жизни она больше не выдержит… Ну, слово за слово… Наверное, я должен был держать себя в руках, и тогда бы ничего не случилось, но у меня были свои проблемы. Так что возникла самая настоящая ссора, в конце концов она собрала чемодан и ушла.
— Как зовут вашу девушку? — спросил Вебер.
— Рената Грюнер.
Вебер опять показал на бумажник, лежавший возле чашки.
— Так покажите наконец нам ее фото!
В этот момент к столику опять подошел кельнер. Казалось, у него был особый дар появляться исключительно некстати.
— Герр Ханке? — спросил он. Ханке нервно дернулся в его сторону.
— Да?
— Вас к телефону.
Ханке беспомощно взглянул на Вебера.
— Я тут никого не знаю.
Вебер повернулся к кельнеру.
— Где аппарат?
Тот показал на дверь.
— Кабина в коридоре. Можете поговорить оттуда. И не спеша вернулся к стойке.
Ханке беспомощно поглядывал то на Вебера, то на Викторию.
— Что это значит? Ведь никто не знает, что я здесь!
— Не забывайте о своем приятеле из «фиата», у которого хватает друзей, — заметил Вебер.
— Но что им от меня нужно?
— Начинается вторая часть программы: они переходят в наступление. Так что бегом к телефону и поговорите с ним как следует. Будьте любезны и соглашайтесь на любые предложения. — Заметив сомнение Ханке, Вебер поспешил его успокоить: — Не беспокойтесь, мы поедем на эту встречу вместе с вами.
Ханке закрыл бумажник и убрал его в карман. Потом встал и неуверенной походкой вышел.
Вебер, погруженный в размышления, глядел ему вслед. Потом закурил и сквозь клубы дыма покосился на Викторию.
— Это успокаивает, верно?
— Что?
— Что есть еще люди, которые нуждаются в наших услугах.
— А что вы думаете про девушку?
— Поищет себе доброго богатого дедушку, которые обеспечит ей все благословенные возможности нашего общества.
— Вопрос только — какие.
— Верно. Что именно вам бросилось в глаза?
— Итальянский номер машины и этот итальянский ресторанчик, — тут же ответила Виктория.
— Еще что?
— Что парень смылся, едва вы показались на улице.
— Это вас удивляет?
— Да.
— Меня тоже.
Вебер долго смотрел на дверь, за которой исчез Ханке, потом встал из-за стола. Медленно подойдя к двери, осторожно приоткрыл ее и заглянул в темный затхлый коридор, в конце которого стояла телефонная кабина. Потом шагнул в коридор и огляделся.
Вдоль стен высились штабели пустых ящиков. Вонь гнилых овощей, странным образом мешавшаяся с запахом кухни, ударила в нос. Кухня находилась рядом с телефонной кабиной. Ни с кухни, ни из телефонной кабины не доносилось ни звука. Вебер с забившимся вдруг сердцем вслушивался в тишину, действовавшую ему на нервы.
Он еще помедлил в нерешительности, потом двумя прыжками оказался у кабины и заглянул в нее. В кабине было темно. Включив свет, он увидел на полке снятую трубку, в которой попискивал сигнал отбоя.
Архитектор Ханке из Франкфурта исчез.
Вебер с глупой миной разглядывал кабину. Воздух в ней был затхлым и вонючим. Кровь стучала у него в висках.
Наконец он обернулся и заглянул в окошко кухонной двери. У плиты спиной к Нему стоял толстяк повар.
— Эй! — окликнул его Вебер.
Повар покосился на него через плечо и не ответил.
— Отсюда только что-то звонили!
Повар молча поднял глаза на Вебера, потом отвернулся и снова погрузился в работу, так и не раскрыв рта.
— Послушайте, вы видели мужчину, который только что звонил? — крикнул Вебер.
На этот раз повар всем телом повернулся к нему. На столе лежал огромный кусок мяса, из которого еще сочилась кровь. Держа в правой руке огромный нож, он тяжелым шагом приблизился к Веберу. Остановившись перед окошком, долго и детально разглядывал пустую кабину, потом так же пристально — Вебера. И наконец покачал головой.
— Никто отсюда не звонил.
— Моего знакомого пару минут назад позвали к телефону, — пояснил Вебер, стараясь сохранять спокойствие. — Вы его видели?
— Никого я не видел! — возмутился повар. — У меня нет на это времени. Дел по горло!
И жестом показал на мясо, которое как раз разделывал. Вебер взглянул туда, и ему чуть не стало плохо при виде окровавленной туши.
— Есть здесь другой выход? — спросил он повара.
Повар схватил топор и буркнул:
— Через двор!
Потом вырезал кость и, прежде чем отбросить ее, мощным ударом разрубил пополам.
Вебер отвернулся. Действительно, всего в паре шагов от телефонной кабины была дверь во двор. Открыв ее, он оказался на раскаленном полуденном солнцепеке. В углу двора стояли три полных до краев мусорных бака, над ними гудели жирные мухи.
Со стороны улицы двор был огорожен покосившимся деревянным забором, въездные ворота стояли открытые настежь.
Вебер миновал их и остановился в переулке, погруженном в ленивую дрему. Не было видно ни играющих детей, ни даже развалившихся на солнце собак.
Свернув налево, Вебер пустился бегом. Метров через двадцать переулок вливался в улицу, проходившую перед фасадом ресторанчика. Он сразу убедился, что там стоит только его машина. «Опель» Ханке исчез.
