Единственный выход - [4]

языческие, буддийские, мусульманские и несторианские.[12] Правда, это нисколько не повлияло на ловкость и быстроту, с которой они разбили лагерь, выставили дозорных, позаботились о лошадях и стали готовить ужин. И все же Эверарду показалось, что они ведут себя куда тише обычного. По крайней мере гипноизлучатель твердо вбил ему в голову, что, как правило, монголы народ веселый и разговорчивый.

Он сидел, скрестив ноги, на коврике в палатке. Сандовал, Токтай и Ли замыкали круг. На горячих углях кипел чайник. Палатка была единственной во всем лагере, видимо, ее возили с собой именно для таких вот торжествзнных случаев. Токтай собственноручно наполнил чашу кумысом и передал ее Эверарду. Патрульный отхлебнул как можно громче — того требовал этикет — и пустил дашу по кругу. Ему приходилось пить напитки куда более неприятные, чем ферментированное кобылье молоко, но он вздохнул с облегчением, когда ритуал завершился и всем был подан чай.

Вождь монголов произнёс речь. Она звучала отнюдь не так гладко, как у его китайского секретаря. Невольно в голосе нойона проскальзывали вызывающие нотки, и казалось, он сейчас рявкнет; «Какой чужеземец осмелился приблизится к посланнику Великого Хана не на брюхе своем?». Однако, слова его прозвучали достаточно вежливо.

— Так пусть наши гости расскажут, с каким поручением посланы они своим повелителем. И для начала мы бы хотели услышать его имя.

— Его имя нельзя произносить вслух, — ответствовал Эверард. — О его владениях до вас могли дойти лишь ничтожные слухи. О его могуществе, нойон, ты можешь судить по тому, что он отправил в далекие края лишь нас двоих и нам не потребовалось даже сменных лошадей.

Токтай ухмыльнулся.

— Красивые кони, вот только не знаю, годятся ли для степей. И долго вы до нас добирались?

— Менее одного дня, нойон. Мы знаем способ. — Эверард сунул руку в карман куртки и достал несколько небольших пакетов. — Наш владыка просит китайских вождей принять эти скромные дары в знак его глубокого уважения.

Пока разворачивали бумагу, Сандовал наклонился и прошипел на ухо Эверарду по-английски:

— Посмотри-ка на их физиономии, Мэне. Мы сваляли дурака.

— Что ты имеешь в виду?

— Сверкающий целлофан и упаковка произвели впечатление на такого варвара, как Токтай. Но обрати внимание на Ли. Каллиграфия в Китае известна с незапамятных времен, так что его мнение о нашем вкусе резко поменялось к худшему.

Эверард незаметно пожал плечами.

— Ну что ж, и он прав, ты не находишь?

Их разговор не остался незамеченным. Токтай бросил на патрульных хмурый взгляд, но тут же вновь принялся рассматривать подарок: электрический фонарик, действие которого пришлось демонстрировать под аккомпанемент всевозможных восклицаний. Сначала нойон отнесся к нему недоверчиво, и даже пробормотал заклинание, но затем, видимо, вспомнил, что монголу не позволено бояться ничего, кроме гродоа, взял себя в руки и вскоре радовался, как ребенок. Китайский ученый, последователь Конфуция,[13] получил в подарок книгу «Содружество людей» с множеством цветных иллюстраций, но Эверард не был уверен, что она произвела на Ли ожидаемое впечатление. Патрульным хорошо было известно, что мудрость существует при любом уровне развития технологии.

Следовало принять ответные дары: красивую китайскую саблю и связку бобровых шкур с побережья, так что прошло довольно много времени, прежде чем их беседа возобновилась. Сандовалу удалось повернуть ее в нужное руслй.

— Раз вы так хорошо обо всем осведомлены, — произнес Токтай, — то не можете не знать, что наше вторжение в Японию несколько лет тому назад окончилось неудачей.

— Такова была воля небес, — заметил Ли с придворной учтивостью.

— Конский помет! — рыкнул Токтай. — Такова была глупость людей, ты хочешь сказать. Мы послали слишком мало войск, ничего не зная ни об островах, ни о бурном море. Ну ничего! В следующий раз будем умнее!

Эверард с грустью подумал, что они действительно высадятся в Японии, и буря уничтожит их флот, а множество молодых людей бесславно погибнет. Но он не стал перебивать Токтая.

— Великий хан собирается тщательно изучить эти острова. Возможно, организовать базу к северу от Хоккайдо. К тому же до нас дошли слухи о землях, лежащих далеко к западу. Рыбаки, сбившиеся с курса, мельком видели неизвестную страну; купцы из Сибири рассказывали о морском проливе, отделяющем одну сушу от другой. Каган снарядил четыре корабля с китайскими матросами, приказал мне взять на борт сотню монгольских воинов и разузнать что к чему.

Эверард кивнул. Рассказ не произвел на него особого впечатления: китайцы уже сотни лет бороздили моря в джонках, причем некоторые из них могли принять на борт до тысячи пассажиров. Правда, они не были так надежны, какими станут несколько веков спустя, под португальским влиянием, и их капитанов не прельщал океанский простор и уж тем более северные холодные воды. Но оставались еще китайские мореходы, готовые ради новых рынков сбыта добывать сведения о неизвестных землях у корейцев, мореплавателей с Формозы, и листая древние рукописи своих предков. Во всяком случае, они должны были знать Курильские острова.