Единственный принцип - 2 - [46]

Девушка открыла глаза и долго смотрела в небо, разорванное на мелкие лоскутки разлогими кронами исполинских деревьев. Даже прорывавшиеся сквозь зеленое решето ослепляющие солнечные лучи не могли заставить ее прикрыть глаза. Словно мучимый жаждой путник, припавший к источнику, она еще долго не могла оторваться от созерцания давно забытых картин, казавшихся ей во стократ прекраснее, чем раньше.

Когда странники поставили носилки на землю, Скулда с трудом приподнялась и окинула волунов равнодушным взглядом. Сейчас ей меньше всего на свете хотелось думать над тем, кто они такие и какую участь ей уготовили. Потом она заметила Отто и окончательно потеряла интерес ко всему остальному. Когда волуны снова двинулись в путь, Скулда отказалась от помощи и пошла рядом с носилками, на которых лежал Визар. Чем дольше она шла, тем невыносимее становилось желание прижаться к нему всем телом, чтобы ощущать едва теплившуюся в нем жизнь, так как в проклятом подземелье. Но все, что могла позволить себе Скулда, это изредка прикасаться к его телу, пользуясь моментами, когда волуны обходили деревья с ее стороны и сами сокращали расстояние между бывшими узниками. С тоской наблюдавший за происходящим Флодин, едва стало темнеть, приказал располагаться на ночлег, который вовсе не требовался волунам, но дал возможность Скулде осуществить свое желание.

Частые остановки и преградившие путь горы значительно замедлили движение путешественников, но время не имело для них большого значения, да и пройти осталось совсем немного. Это понимала и Скулда, узнававшая знакомые еще с детства места. Чтобы окончательно развеять свои сомнения, она обратилась к Флодину.

— Куда мы направляемся? — спросила она, напрасно стараясь скрыть волнение.

— Домой, — ответил волун, даже не посмотрев в сторону девушки.

«Домой» было единственным словом, которое она хотела услышать. Теперь даже тревога за Отто отступила на второй план. Еще немного и Скулда вернется в отчий дом, и все невзгоды уйдут в прошлое. Останутся только она и Отто. И никаких волунов, епископов и дядюшек Олли. Преследовавший ее страх стал казаться преувеличенным, а расплата за отобранное у судьбы — совсем необязательной. Казалось, стоит только выбросить все из головы и укрыться от внешнего мира, как все пойдет своим чередом, минуя ее ветхий дом.

Когда Флодин остановился на очередной ночлег, Скулда в сердцах не удержалась от замечания в его адрес.

— Мы до полуночи можем добраться до моего дома. Я совсем не устала.

— Я устал, — категорично заявил Флодин и отвернулся от нее.

Холод, которым от него повеяло, и странные взгляды, которыми обменивались волуны, возродили в душе девушки недобрые предчувствия. Почти всю ночь она провела, не смыкая глаз и прислушиваясь к каждому шороху, но под утро почувствовала неимоверную слабость, которой, не смотря на все потуги, была не в силах противиться. Во сне Скулда снова вернулась в подземелье. Она заново пережила тот самый момент, когда Отто попрощался с нею и закрыл глаза. Только в этот раз она не почувствовала ничего, кроме безысходности. Еще до пробуждения Скулда знала, что Отто умер. Все происходившее потом было всего лишь продолжением ее сна.

— Он не мог умереть, — обреченно сказала Скулда, глядя, как погребальный костер с голодной жадностью поглощает тело Визара, словно боясь, что кто–то даже сейчас вознамериться все повернуть вспять.

— Он не мог выжить, — жестоко растоптал ее убогое обвинение Флодин.

Он был единственным, кто оставался рядом со Скулдой. Как только огонь набрал силу, остальные волуны поспешили покинуть место погребения, растворившись в лесной чаще. Флодин все никак не мог решиться и последовать их примеру. Ему хотелось все объяснить Скулде, по крайней мере, попытаться это сделать. Объяснить то, что сама девушка, возможно, понимала куда лучше него. Слова Скулды прекратили его мучения, и он сказал совершенно противоположное тому, что намеревался, но что гораздо точнее выразило суть произошедшего. После этого Флодину осталось только уйти.

***

Флодин долго стоял на краю Морока, никак не решаясь войти в него. В Мороке его ждала достойная плата за содеянное. С одной стороны, эта плата во многом оправдывала его поступки, но с другой — не оставляла места сомнениям. А их у Флодина было предостаточно. И эти сомнения были для него гораздо значимее любых оправданий.

— Флодин, — услышал волун знакомый мальчишеский голос у себя за спиной.

Странно было видеть старика не в Мороке, улыбающимся почти без иронии и без привычной безделушки в руках.

— Решил прогуляться. Не составишь компанию? — задал бессмысленный вопрос старик и, не дожидаясь ответа, повернулся и не спеша пошел прочь. Прежде чем последовать за ним, Флодин какое–то время наблюдал за походкой старика, заставившей его немного отвлечься от неприятных мыслей. В этой походке было много странностей, но все они были вполне естественными для обитателя Морока. Кроме одной, — в ней не было уверенности. Казалось, что старика так и тянет остановиться и вернуться в свою мрачную обитель. Может быть, причина была в том, что то место, в котором он с Флодином оказался, уж чересчур отличалось от Морока.