Единственная женщина - [20]

Лиза с надеждой смотрела на Оксану, словно та могла ответить на вопрос, казавшийся неразрешимым.

— Времена… — протянула Оксана. — И времена, конечно. Ты на меня не обижайся, а все ж таки я думаю, дело проще: не можешь ты одна, удивляться нечему. Какая женщина выдержит одна, ты мне скажи?

Вдруг она прислушалась.

— Проснулась! Погоди, Лиз, я сейчас!

С этими словами Оксана выскочила из кухни. Оставшись одна, Лиза постаралась успокоиться. Вытерла слезы, огляделась. О, у Ксени новый гарнитур — белая итальянская кухня, с микроволновкой, с посудомоечной машиной. Значит, дела у Игоря идут неплохо. А она-то — вместо того, чтобы расспросить Ксеню обо всем, сразу вывалила на нее свои проблемы — как будто Ксеня должна их решать!

Оксана всегда мыслила практично — даже удивительно, ведь ей всего девятнадцать. Но Лиза иногда понимала: Ксеня ничего не может посоветовать, когда речь идет о том, что Лиза сама лишь смутно чувствует… Впрочем, сейчас она ждала не совета, а сочувствия.

Оксана вернулась через пять минут, держа на руках пухленькую Олеську, которая радостно улыбалась новой тете. Сейчас уже было понятно, что Олеська похожа на маму: такие же круглые глаза, задорный остренький подбородок, и улыбка похожа. Оксана смотрела на дочку с обожанием, но она не относилась к тем женщинам, которые заставляют окружающих интересоваться только их детьми. Вместе с Олеськой она притащила из комнаты белый раскладной манеж и тут же разложила его посреди кухни. Олеська с готовностью уселась в манеж и на некоторое время занялась игрушками.

— Ты чего не ешь? — спросила Оксана. — В общем, не переживай. Ты ж не перестарок, найдется кто-нибудь, влюбишься — и все будет нормально. Разве нет?

— Да, — улыбнулась Лиза.

Настроение у нее улучшилось само собой — как всегда, когда она встречалась с Оксаной. В самом деле, отчего раскисать да еще жаловаться? Она ведь давно поняла, что Москва — жесткий город, слабых не любит. Если не ладится здесь, надо возвращаться домой, а раз не хочется возвращаться — значит, здесь наладится. Рассудив таким образом, Лиза улыбнулась и принялась за жаркое.

— А чего ты вообще цепляешься за эту барыньку? — спросила Оксана. — Сама же мне говорила — помнишь, когда на курсы ходили? — фирм теперь много, неужто нельзя устроиться? Тем более ты по-немецки свободно… Попробуй, позвони туда-сюда, не может быть, чтобы ничего не нашлось. Если б ты на всю жизнь работу искала, а тебе ведь так, перебиться. А я Игорю скажу, чтоб тоже поспрашивал. Жалко, у него в фирме никто пока не нужен.

«Действительно, мне ведь только так… — молча согласилась Лиза и тут же подумала: — Но до чего я хочу «перебиться»? И ведь Оксана говорит об этом без тени сомнения — значит, это так заметно?»

Возвращаясь домой, Лиза думала о будущем немного спокойнее. Работать у Инги больше невозможно: вся кровь приливала к Лизиным щекам, когда она вспоминала сегодняшнюю отвратительную сцену, и где гарантии, что подобное не повторится? Значит, надо действительно позвонить по телефонам фирм — вон их сколько, в любой газете — и попытаться устроиться на подходящую работу.

Лиза старательно гнала от себя мысль о том, чего именно она ищет. Лучше думать просто о зарплате — чтобы хватило за комнату платить.

В понедельник она звонить не стала: вспомнила, что мама ни одного дела не начинала в понедельник, тяжелый день. Лиза дождалась вторника и, положив перед собой «Московский комсомолец» и еще несколько газет, принялась накручивать телефонный диск.

К ее удивлению, ни в одной фирме ей не отказали! Расспрашивали о возрасте, владении языком, умении обращаться с компьютером — и предлагали прийти на собеседование.

— Какого вы мнения о своей внешности? — спросила ее женщина по одному из телефонов.

— Не знаю… — Лиза растерялась, услышав подобный вопрос. — Говорят, выгляжу неплохо…

На всякий случай она решила не ходить в фирму, где сразу задают подобные вопросы: вполне возможно, это просто формальность, но Лиза не хотела связываться с сомнительными людьми.

Удачное начало поисков придало ей уверенности. «В самом деле, — думала Лиза. — Ведь я устраиваюсь просто секретаршей, как бы это ни называлось; смешно было бы не справиться!»

Для походов в фирмы она выбрала изящный кремовый костюм — пиджак и юбку — из берсеневской коллекции, который, как она сразу заметила, создавал облик не только деловой, но в первую очередь очаровательной женщины. Юбка, может быть, чуть-чуть коротковата, но при стройных ногах смотрится отлично и ничуть не вызывающе.

Собеседования, правда, оказались не такими удачными, как телефонные звонки. Узнав, что Лиза не знает английского, «экзаменаторы» начинали говорить несколько более кисло, чем сразу, как только видели ее. И компьютер ей предстояло осваивать на месте, и стажа у нее не было…

Очень скоро Лиза поняла, что шансы ее невелики — как бы уверенно она себя ни чувствовала.

— Что ж, Елизавета Дмитриевна, — задумчиво произнесла дама, говорившая с ней в одной из фирм по продаже обуви. — Может быть, мы вас и возьмем, но вы же понимаете: платить вам только за приятную внешность никто не собирается, опыта у вас никакого, образования нет… На что вы вообще рассчитываете?