Единственная - [2]

— Да, в ней много чудесного юмора, а главное — так точно подсмотрены характеры не только людей, но и, например, собак… Эти сенбернары великолепны! И люди твои, живущие в горах, так близко к природе, — какие цельные, какие смелые характеры!

— Природа — великий воспитатель… Кажется, эта моя книга вышла у вас? — спросила Клара.

— Да. «Брат Молчаливого Волка» выпустило наше издательство «Детская литература». Скажи, какие книги ты еще написала?

— Есть у меня «Дневник героя», он был переведен у вас на русский язык, а в нашей стране в 1960 году он был удостоен премии Франи Краля, нашего знаменитого писателя. Затем я написала «Дети солнца» — они тоже изданы у вас, в издательстве «Молодая гвардия». Написала я и книжечку для малышей — «Про язычок, который не хотел говорить». После нее вышел «Брат Молчаливого Волка»…

— Эта повесть тоже получила премию?

— Книга вышла в 1966 году и в том же году получила вторую национальную премию на Международном конкурсе литературы для юношества атомного века — так она называется, эта премия. Это был как бы первый тур, внутри страны, а потом пошел второй тур, уже между странами социалистического лагеря, и там я получила за «Волка» третью премию. Три года спустя, в 1969 году, эта же книга получила Феррарскую премию Европы, а потом мне выдали за нее диплом Христиана Андерсена, датского сказочника. Было еще несколько более мелких наград… Ну вот, а после «Волка» я выпустила еще повесть «Мститель» — о парнишке, который сбился с пути, но старается как-то выправиться. Что же касается повести «Единственная», которую скоро издаст «Молодая гвардия» и перевод которой ты редактировала, то она переиздавалась у нас пять раз и, кроме того, переведена в Польше, Венгрии, Румынии, ГДР, ФРГ, США, Голландии, Югославии и у вас на Украине. Она награждена Почетным значком имени словацкого писателя-коммуниста Петра Илемницкого.

— В этой повести, как и в других своих вещах, ты ставишь проблемы нравственные, этические, и это прекрасно. Мне кажется, это то, к чему так стремится — или должен стремиться — юный человек, который в этом возрасте осматривается, стараясь понять, в каком мире назначено ему жить. В этом я вижу много общего с нашей литературой для юношества. И характер твоей героини, Ольги Поломцевой — девочки порывистой, благородной, всегда готовой броситься на помощь слабым, — очень сходен с характерами наших, советских ребят. Но знаешь, в чем, мне думается, есть разница?

— В чем? — заинтересовалась Клара.

— Повторяю, может, мне так только кажется, но, по-моему, твои ребята в большей степени индивидуалисты. Не пойми меня превратно — я отлично понимаю, насколько необходимо полное развитие личности. Но это не противоречит тому, что я хочу сказать… Когда я читаю эту твою повесть, когда вживаюсь в мир Ольги Поломцевой, мне чего-то не хватает… Мне, если б я была на месте Ольги, не хватало бы… дружбы. Ведь, в сущности, разве есть у нее друзья?..

— А Марцела, Иван, другие?.. — недоуменно перебила меня Клара.

— Да, конечно, но… Все-таки каждый из них немножко сам по себе, сам за себя. Не знаю, быть может, я ошибаюсь, но когда я вспоминаю свои школьные годы, то самое яркое и ценное в них для меня — это то, что в любое время я могла примчаться в свой класс, к своим ребятам с любым горем и с любой радостью. Это такое счастье, когда можешь прийти к людям и сказать: «Ребята, мне плохо», — и знать, что тебя поймут и поддержат. Или наоборот: «Ребята! Я сегодня такая счастливая!» — и тоже знать, что тебя поймут и порадуются за тебя… Вот прошло тридцать лет, как я кончила школу, а до сих пор мы встречаемся со школьными товарищами как с самыми близкими, родными людьми. От этого теплее жить. И если юность не знает этого счастья, мне жаль ее. Ты не обиделась?

— Что ты! Я просто думаю: вероятно, ты права. Наверное юность действительно тянется к тому, чтобы щедро делиться сердцем… Да, надо, чтобы были люди, которым можешь открыть душу. Пожалуй, именно этим и объясняется то, что я получаю так много писем от моих читателей. И когда я приезжаю в школы — а я часто приезжаю к моим героям и читателям, — то каждый раз между нами завязываются интереснейшие, глубокие, серьезные разговоры. Споры даже… Только не в присутствии учителей, — со смехом закончила Клара.

— Ну, это уж зависит от самих учителей! — засмеялась и я — Нас, взрослых, ребята судят строго, но справедливо. Я верю в их суд.

— Я тоже! Остается только, чтоб и они поверили нам! — воскликнула Клара. — Вот для этого, для того, чтобы было оно, это взаимное доверие и взаимное понимание, я и работаю…

Н. Аросева

1

Самое прекрасное дело — болеть в учебном году. Только еще лучше, если с температурой. Тогда уж и вовсе порядок. Во-первых, никаких подозрений, во-вторых, всем тебя жалко, в-третьих, родители испуганы, и очень легко сорвать с них что угодно. Правда, не так легко, как в раннем детстве. Тогда они каждый раз пугались, что я умру, и каждый день, пока я болела, покупали мне что-нибудь. Теперь-то я поумнела, зато родители не так легко раскошеливаются. Отец говорит — из педагогических соображений, чтоб не избаловалась: ведь я у них единственная. Не то чтобы не было денег, денег хватает, да заработаны они тяжким трудом, а труд облагораживает человека, и это главное, а уж то, что он дает средства на жизнь, — это второстепенное. На жизнь, не на пустяки! Ха-ха! А прежде-то: «Что бы такое подарить моей золотой девочке?» А теперь — нате вам: тяжкий труд, облагораживающий человека… Хорошо еще, папку домой на машине возят после тяжкого труда, а то бы, пожалуй, и не добрался…