Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - [92]

Клитеро посмотрел на меня с холодным презрением.

– Докажите! – потребовал он. – Докажите правдивость ваших утверждений! Поклянитесь, преклонив колена, и пусть поразит вас Господь, если вы солгали! Поклянитесь, что Юфимия Лоример действительно жива и счастлива, что она забыла об Уайетте и не держит на меня зла, сожалея о случившемся. Поклянитесь, что вы видели ее и говорили с ней, что из ее собственных уст получили подтверждение тому, что она готова проявить сочувствие к человеку, направлявшему кинжал ей в сердце, Поклянитесь, что она стала женой Сарсфилда.

Я сложил руки на груди и, подняв глаза к небу, воскликнул:

– Да будет так, как вы хотите! Призываю Всемогущего Творца в свидетели, что Юфимия Лоример жива. Я видел ее, говорил с ней, несколько месяцев мы жили под одной крышей.

Слушая меня, Клитеро дрожал, но скепсис и презрение все еще сквозили в его взгляде.

– Возможно, – сказал он, – вы знаете, где она теперь живет? В каком городе, на какой улице, в каком доме?

– Да, знаю. Она живет в Нью-Йорке, на Бродвее, в доме по соседству с…

– Что ж, хорошо! – с неистовством в голосе отрывисто провозгласил Клитеро – Хорошо! Вы сами подписали себе приговор, не подлежащий обжалованию и пересмотру. Да, беспечный, безрассудный юноша! Меня теперь ничто не остановит. Вы сами указали мне путь, который позволит уличить вас во лжи. Я, не мешкая, отправлюсь по названному адресу, чтобы воочию убедиться в обмане, Если она жива, мои прегрешения останутся в прошлом. Их и так было слишком много. Но если мертва, я заставлю вас поплатиться.

С этими словами он распахнул дверь и спустя мгновение скрылся из виду, оказавшись вне моей досягаемости, Я выбежал на дорогу, озирался по сторонам, звал его снова и снова – все было тщетно. Он умчался со скоростью быстроногого оленя.

Меня охватило смятение, я был в ужасе. Клитеро безумен, на это явственно указывала его бессвязная речь. Ведомый больным рассудком, он принял решение во что бы то ни стало увидеться с Вашей женой. И я дал ему ключ к тому, где ее искать. Чем чревата их встреча? Клитеро маньяк – это правда, которую нельзя игнорировать. Вашей жене трудно сохранять спокойствие даже просто при воспоминании о нем. Что же будет, когда он предстанет перед ней, опустившийся, одичавший и, возможно, движимый столь же чудовищными помыслами, как те, что некогда привели его к ее алькову?

Свои намерения он выразил довольно туманно, И все же тревожные опасения не покидают меня. Он так раскаивался в деяниях, за которые расплачивался душевными муками, так сетовал на злосчастную судьбу, что я, не заметив пугающих свидетельств его безумия, проникся сочувствием к нему, и это привело к таким катастрофическим последствиям.

Уповаю на то, что Всевышний не оставит Вас и поможет предотвратить их встречу! Я же не знаю, как это сделать, Впрочем, всегда остается надежда на чудо, какой бы призрачной она ни казалась.

Не могу смириться с тем, что моя опрометчивая оплошность сотворила это зло. Но разве возможно было предвидеть такую реакцию на благую весть? Я думал, что Клитеро стал жертвой своих ошибочных представлений о благодарности, рабом предрассудков простолюдина, не искорененных образованием, что его ввели в заблуждение фантомы, скрывавшиеся под личиной добродетели и долга. Поэтому я не готов был согласиться с резкостью Ваших высказываний о нем.

Я бесспорно виноват перед Вами и заслуживаю осуждения, однако прошу принять во внимание смягчающие мою вину обстоятельства. Меня переполняли столь сильные чувства, что это не позволило мне трезво оценить ситуацию. Да, я допустил ошибку, но не по злому умыслу, а из сострадания к ближнему.

Э. Х.

Письмо 3. Эдгару Хантли, Нью-Йорк

Эдгар!

Вернувшись домой после утомительного дня, я застал свою жену с письмом в руках, она как раз собиралась его распечатать, но увидела меня и протянула конверт мне.

«По обратному адресу я поняла, от кого это письмо, – сказала она, – и, памятуя о твоих пожеланиях, уже готова была вскрыть его, но, раз ты пришел, прочти сам, избавь меня от излишней информации».

Письмо было от Вас. Речь шла о Клитеро Счастливый случай спас мою жену! Не дай бог ей стало бы известно содержание письма! Мне стоило огромных усилий скрыть от нее мое беспокойство и под благовидным предлогом не позволить ей ознакомиться с Вашим посланием.

Я лучше Вас знаю Клитеро и, понимая, чем грозила его встреча с Юфимией, сделал, как Вы можете догадаться, все от меня зависящее, чтобы предотвратить это.

Действия, которые следовало предпринять, были для меня очевидны. Клитеро безумен и опасен, его необходимо заковать в кандалы и содержать в тюрьме как самого отъявленного преступника.

Я обратился к главному судье, моему другу, и добился предписания о немедленном аресте Клитеро, где бы тот ни находился, дабы удержать его от новых преступлений.

В отличие от Пенсильвании, в Нью-Йорке не предусмотрено тюремное заключение для сомнамбул. У меня было только одно желание: чтобы этого безумца держали подальше от моей жены. К счастью, в порту в это время стояло почтово-пассажирское судно, вскоре отправлявшееся в Филадельфию. Я договорился, что Клитеро доставят на нем в штат Пенсильвания, где поместят в клинику для душевнобольных. У пирса Паулюс Хук и на причалах, куда прибывали суда из Джерси, дежурили специальные люди.