Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - [55]

Вернуться назад к останкам пумы я не мог. Во-первых, это вновь отдалило бы меня от свободы, которую предвещал подаривший мне надежду рокот воды. К тому же я совершенно не представлял, как пришел сюда. Чтобы не тратить силы в непосильной борьбе с препятствиями, я часто отклонялся от прямого маршрута и понимал лишь, что пологий подъем неуклонно ведет меня вверх, а уж каким путем идти к конечной высшей точке, не все ли равно.

Оставаться на месте тоже было абсурдно. Подъем или спуск – не важно, лишь бы двигаться, глядишь, и выберусь куда-нибудь. Я решил изменить направление и побрел не вверх, а вдоль по слегка покатой каменистой поверхности того, что считал склоном холма. Когда несколько сотен футов были пройдены, мой слух вновь уловил уже знакомый гул, о котором я рассказывал.

Этот звук, напоминавший рокот текущей воды, мог вызвать лишь несказанную радость в сердце человека, страдающего от жажды. Моя решимость заметно укрепилась, Звук не приближался, не становился громче, но, пока я слышал его, во мне жила надежда.

Ни малейший лучик света, проникший в эту каменную темницу, не ускользнул бы от моего внимания. Я напряженно вглядывался во мрак и наконец, справа от себя, заметил слабое мерцание, дрожащее и неровное. Я пошел в его направлении, свет становился ярче, устойчивее. Такой обычно исходит от огня, когда сгорает сухой хворост; во всяком случае, это был не солнечный свет. Вскоре до меня донеслось и характерное потрескивание.

Я ненадолго остановился, внушая себе, что следует соблюдать осторожность. А потом, когда вышел на свет и обнаружил, что оказался у входа в пещеру, чуть ли не бегом бросился к костру, не отрывая взгляда от огня и не видя ничего вокруг. Однако нетрудно было предположить, что огонь поддерживают люди и что они находятся где-то неподалеку.

Глава XVII

Так я выбрался из моей темницы и опять наслаждался воздухом и светом. Это казалось мне чудом. Идя в любом другом направлении, я мог очутиться в лабиринте запутанных проходов пещеры, где наверняка нашел бы гибель, а теперь опасность миновала. Или что-то еще угрожает мне? В шаге от костра ничего не было видно, но дым явно струился к противоположной стороне грота, где, судя по всему, имелся выход наружу.

Мои глаза были по-прежнему прикованы к огню. Я немного прошел вперед и с нового ракурса вдруг заметил несколько пар ног и торчащий край одеяла. Это насторожило меня. Ноги, босые и голые, принадлежали мужчинам с атлетическими фигурами. Мокасины, валявшиеся рядом, были украшены причудливым узором и вкупе со всем остальным наводили на мысль об индейцах. Вряд ли что-то еще могло внушить мне такой ужас, как этот индейский бивак. Я был удивлен и напуган. Какая магическая сила перенесла меня сюда, в каменную пустыню, оторвав от родной земли? Как далеко я от дома – за тысячи миль или где-то поблизости?

Кто эти люди? Местные жители, бродяги, грабители? Замурованный в темнице пещеры, в самой сердцевине горы, я продолжал верить, что все еще нахожусь в окрестностях Норуолка. Зрелище, представшее передо мной, слегка поколебало мою уверенность, но ненадолго, уже спустя миг сомнения были отброшены, и меня занимало совсем другое: как попали сюда эти странные, неотесанные существа и как обезопасить себя от них?

Я пригляделся к ним получше. Четверо индейцев с рельефными мускулистыми фигурами лежали на земле параллельно друг другу, и все на левом боку, так что я не мог видеть их лиц. Правая рука каждого покоилась на прикладе мушкета – похоже, они никогда не расставались с оружием, чтобы в случае тревоги не потерять ни секунды на его поиски.

Я наблюдал за ними из лаза в стене пещеры. Высотой в несколько футов от земли, он оказался достаточно широким, чтобы в него мог протиснуться человек. Вокруг царила тьма, и я не опасался, что меня обнаружат, разве только если наделаю шума или случайно выйду на свет. Понятно, что эти люди устроили здесь временный привал. Сейчас ночь, а утром, после короткой передышки, они снимутся с места и продолжат путь. И поначалу я решил, что лучше мне переждать в укрытии, пока не уйдут они, так что придется еще потерпеть тесноту и жажду.

Между тем я не переставал размышлять, пытаясь найти объяснение происходящему. Не надо напоминать вам, что Норуолк – завершающая часть пустынного узкого тракта, который начинается в землях индейцев. Испещренный холмами и скалами, он тянется вверх на полсотни миль. В нескольких местах его пересекают узкие извилистые тропы – единственное связующее звено между фермами и поселениями на противоположных сторонах горного кряжа.

В былые времена ожесточенных войн с индейцами краснокожие то и дело преодолевали этот тракт и, проникая в самое сердце английских территорий, чинили беспощадную расправу. Последняя война не была исключением, И хотя англичане укрепили свои форпосты и всеми силами защищались от набегов, никогда не забуду, как один индейский отряд ворвался в Норуолк, грабя и убивая местных жителей.

У меня есть причина помнить это. Дом моего отца был расположен на окраине Норуолка. Восемь безжалостных дикарей прокрались туда под покровом ночи, когда все спали. Они убили и отца, и мать, и моего брата, совсем еще младенца, прямо в их постелях. Я и мои две сестры по счастливой для нас случайности находились тогда за границей. Дом был разграблен и сожжен до основания, Накануне мы с сестрами собирались вернуться домой, но разыгралась буря, путешествовать по реке стало опасно, и нам пришлось задержаться, благодаря чему мы избежали неминуемой гибели.