Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище - [115]
– Однако я слишком уж предаюсь собственной скорби. Настолько, что не могу даже взяться за перо и завершить последнюю пьесу, которую мы сочиняли вместе с женой. Если б вы, миссис По, спели еще, это принесло бы мне немалое утешение – ведь голос у вас воистину ангельский. Не могли бы вы исполнить для меня «Малютку-горлицу», если, конечно, она вам известна? Жена ее так любила…
– Да, разумеется. Она мне прекрасно знакома.
Устремив неподвижный взгляд к чему-то незримому, Вирджиния запела. Голос ее зазвучал чисто и звонко, как вешние воды:
Рейнольдс немузыкально, вполголоса подтянул ей, пристукивая в такт ладонью о колено.
Голос Рейнольдса зазвучал громче, набрал силу и, вторя голосу Сисси, привнес в печальную балладу весьма неприятную резкость. Мое нетерпение и злость, вызванные его нахальством, возросли до предела. Я шагнул в глубину комнаты с твердым намерением прервать пение и вышвырнуть Рейнольдса из нашего дома, но вдруг… Песня оборвалась на полуслове, Сисси схватилась за горло, и это заставило меня разом забыть о гневе.
– Дорогая!
Мы с Мадди бросились к Вирджинии. Рейнольдс вскочил на ноги.
Сисси раскрыла рот, пытаясь что-то сказать, но с губ ее, оросив алым корсаж белого платья, брызнула кровавая пена, и жена зашлась в приступе влажного булькающего кашля. Я поспешил прижать к ее губам платок, но и на его тонкой ткани вмиг расцвела киноварно-алая роза. Сисси лишилась чувств, и я, подхватив жену на руки, бережно опустил ее в кресло.
– О, Боже правый… О, Боже правый… – речитативом застонала Мадди, в крайнем смятении упав перед дочерью на колени и гладя ее руку.
Рейнольдс сдернул с софы прикрывавшую ее шаль и подал мне, чтобы накрыть Сисси.
– Не бойтесь, сейчас я приведу доктора, – сказал он, подхватив с кресла пальто.
– Благодарю вас. Да, я был бы очень признателен.
Ошеломленный нежданным горем, я проводил Рейнольдса до дверей. Стоило отворить их – и стылый воздух злонравным духом ворвался внутрь.
– Я высоко ценю ваше великодушие, сэр, и очень рад видеть, что с давней враждой между нами покончено, – абсолютно чистосердечно сказал я.
Джордж Рейнольдс шагнул навстречу беспощадному сиянию весеннего утра и обернулся ко мне.
– Я дал жене слово не искать возмездия за обиды, причиненные вашими предками моим. Она сказала, что преступления мертвых пора укрыть могильной землей вместе с их скорбным прахом, и я согласился. Но преступления живых так или иначе должны быть отмщены. Убийства Ровены я не прощу вам никогда, ибо в вашей виновности не сомневаюсь.
Лицо его исказилось в гримасе лютой ненависти.
– Ну, а пока что, – продолжал он, небрежно махнув рукой в мою сторону, – ступайте-ка, По, да позаботьтесь о жене. Она ведь и впрямь умирает. Вскоре и вы познаете ту боль, что терзает меня, и это доставит мне невыразимое удовлетворение.
Удостоверившись, что эти убийственные слова вонзились в мое сердце, точно кинжалы, Джордж Рейнольдс повернулся ко мне спиной и двинулся прочь, развязно насвистывая печальный мотив «Малютки-горлицы».
Глава сорок девятая
Бреннан-фарм, Нью-Йорк, 3 июня 1844 г.
Мой дорогой Дюпен!
Сегодня утром, у реки, я видел зеленую квакву, величаво вышагивавшую по отмели в поисках завтрака. На миг она замерла, а затем живо схватила клювом неосторожную рыбу, но рыба была столь велика, что оказалась для нее неподъемной. Кваква поволокла добычу на берег, стараясь развернуть ее так, чтоб легче заглотить, но рыба, исполненная решимости улизнуть назад, в воду, сопротивлялась изо всех сил. Не прошло и минуты, как с близстоящих деревьев слетели вниз две вороны и принялись наскакивать на квакву с разных сторон, подобно паре карманных воров, нацелившихся обокрасть невинного простака. Так и скакали они взад-вперед, пока бедная кваква не оставила попыток проглотить рыбу и не поспешила убраться в воду, оставив ворон бесстыдно пожирать ее улов. Позже, после обеда, Сисси была заворожена видом рубиновогорлой колибри, порхавшей в нашем саду с цветка на цветок, как ослепительно яркий крылатый самоцвет, и вдруг повисшей в воздухе прямо перед нею, словно бы говоря «привет»! Разумеется, оба мы задались вопросом, как могла бы истолковать сии явления мисс Лоддиджс, а после вспоминали вас обоих с глубокой душевной симпатией, а также с немалым стыдом, ибо я непростительно долго не брался за перо, чтоб написать вам.
Многое произошло с тех пор, как я писал вам в последний раз – воистину, одно время мне казалось, будто на Землю взошел сам Ад: после того, как улицы Филадельфии заполонили мятежные толпы, охваченные жаждой убийства, весь город запылал огнем. Стычки, пережитые нами во время вашего пребывания в Филадельфии, ужасно участились с третьего мая, после того как те, кто называет себя «истинными американцами», устроили в Кенсингтоне, посреди Нэнни-Гот-маркет, многолюдный митинг, заявив, что право публично выражать свои взгляды гарантировано им Конституцией Соединенных Штатов. Как вы, полагаю, помните, эта часть города густо заселена недавно прибывшими в Америку ирландскими католиками, и вскоре вокруг собралась толпа, категорически не согласная с речами митингующих. Начавшаяся словесная перепалка быстро переросла в драку со множеством заушений и зуботычин, за коими последовал град булыжников и кирпичей. С обеих сторон загремели мушкетные выстрелы, после чего толпа рассеялась, однако немалое количество участников побоища были ранены. Некий юноша, не более чем восемнадцати лет от роду, получил пулю в грудь и, несмотря на все старания спасти его жизнь, скончался, явив собой первую, но отнюдь не последнюю жертву сего дебоша.
У каждой семьи есть свои тайны.Именно с такой тайной столкнулся летом 1840 года известный литератор из Филадельфии мистер Эдгар Аллан По, получивший в наследство от приемного отца шкатулку красного дерева со стопкой старых писем.Какая связь между бедными актерами, супругами Генри и Элизабет Арнольд, и таинственным Лондонским Монстром – неуловимым маньяком, полвека назад терроризировавшим добропорядочных английских дам? Подлинны ли письма или это искусная подделка, и если второе, то с какой целью она предпринята? Как связаны странные нападения на По в детстве с неизвестным, который преследует его сейчас и, похоже, осведомлен о прошлом семьи писателя куда лучше его самого?Возможно, получить ответы на все эти вопросы мистеру По поможет его друг – великий сыщик шевалье Огюст Дюпен, которого также привело в Лондон семейное дело…
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».
«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.
Вы знаете эту историю. Родственники пытаются справиться со смертью отца семейства. Сын отправляется в суд, чтобы отстоять свое наследство. Другой мучается из-за того, что отец поведал ему на смертном одре. Одна дочь попадает под дурное влияние, другая приносит себя в жертву ради счастья мужа. Это мир политики и прогресса, церковных служителей и верных слуг, аристократов и пышных приемов. Вот только после смерти скорбящие родственники пожирают труп покойного патриарха, а заслуженные члены общества, соблюдая все формальности и ритуалы, должны исполнить свой долг: съесть отпрысков послабее.
Мифы Ктулху. Целая вселенная, созданная величайшим писателем-визионером первой половины XX века – Говардом Филлипсом Лавкрафтом. Вселенная, где путь между миром человеческим и миром Великих Древних – непознаваемых вечных существ, проникнутых безграничной злобой (или полнейшим безразличием?) к смертным – открыт практически постоянно. Вселенная, где идет беспрестанная борьба между Светом и Тьмой. Ибо несть числа Темным Богам, и велика сила Ктулху. Прислушайтесь, и вы услышите его голос. Этот голос звучал в ушах многих талантливых писателей – Роберта Ирвина Говарда и Кларка Эштона Смита, Огюста Дерлета и Лина Картера, Генри Каттнера и Алана Дина Фостера, Колина Уилсона и Рэмси Кэмпбелла, Роберта Блоха и Томаса Лиготти, Стивена Кинга и Нила Геймана, – однако мало кто из них смог передать услышанное столь полно, как признанный мастер литературы ужасов, лауреат Всемирной премии фэнтези и Премии Брэма Стокера за заслуги перед жанром Брайан Ламли.
Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!