Эдем-2160 - [14]

Саймон не успел сказать и слова, как она исчезла в кухне, откуда донесся громкий возглас Эйнджила. Саймон сердито прошлепал в ванную, где долго разглядывал недовольное лицо и мешки под глазами в зеркале над раковиной.

Аромат еды стал совсем уже нестерпимым, и он, поборов собственную хандру, выполз на кухню.

— Наконец-то ты вернулся, – приветствовал его друг.

Саймон неопределенно хмыкнул и подвинул к себе тарелку с горкой дымящегося картофеля-фри.

— Здравствуй, Саймон, – Марта приветливо улыбнулась ему.

Тот промычал приветствие с набитым ртом и углубился в еду. Джулия украдкой на него поглядывала и подкладывала еще, когда тарелка пустела. Эйнджил понимающе не донимал с расспросами, давая приятелю насытиться.

Когда ужин закончился, Саймон почувствовал некоторое облегчение и даже добродушие: все-таки он был дома.

— Ну, расскажи хоть, что с тобою случилось? – попросил Эйнджил. – Говорят, ты бился как лев.

Он хитро подмигнул Джулии. Саймон хмыкнул и, закурив, ответил:

— Ну, скажем так – заслуга моя несколько преувеличена. Мне досталась роль зрителя в партере. Я почти ничего не видел, – тут он невольно вспомнил звуки за закрытой дверью и его пробрал озноб.

Эйнджил заметил это и потребовал от него:

— Ну-ка, колись, что там было.

Саймон весь скривился и нехотя рассказал о случившемся в Сиднее. Все надолго замолчали. Он говорил, торопясь выговориться. Только сейчас Саймон понял, каким грузом лежала на нем история, произошедшая с ним в Австралии. Затянувшуюся тишину прервала Джулия:

— Дорогой, неужели ты, в самом деле, думаешь, что кого-то в гостинице застрелили?

Саймон, глядя в чашку с чаем, невесело усмехнулся:

— Хотел бы я быть уверен в обратном.

На этот раз поежилась Джулия.

— Ну, вас! Какие вы все мрачные! – Марта деланно рассмеялась и, взяв сестру за руку, сказала, – Мы пойдем в комнату, а вы можете продолжать свои скучные беседы.

Они не спеша вышли и закрыли за сбой дверь.

Когда женщины ушли, Саймон посмотрел на товарища и спросил:

— Ну, а ты-то что думаешь об этом?

— О чем? – Эйнджил аккуратно сбил пепел.

— Не притворяйся, я спрашиваю о твоем отношении к бунтовщикам.

— Что я могу сказать – это все было чертовски глупо...

— Вот и я о чем, – прервал его Саймон. – Это, по крайней мере, неумно выступать против устоев общества. Разумных, заметь, устоев!

Разойдясь не на шутку, Саймон энергично взмахнул рукой и залил стол чаем.

— Вот черт! – выругался он.

— Сиди, я сам вытру, – Эйнджил взял губку и попутно включил кофеварку.

Та зашумела, наполнив кухню ароматами.

— Неужели непонятно, – сердито продолжил Саймон, – что это просто противоречит логике. Если отказаться от евгеники, то мы подпишем смертный приговор всему миру. Китай не упустит шанса растоптать нас. Восемь миллиардов китайцев дамокловым мечом нависают над Австралией, Россией и Европой. И это, не считая тех двух, что рассеяны по всему миру. А представь, что мы таки откажемся от евгеники. Количество больных будет не просто огромным, оно превысит число людей здоровых, или даже просто трудоспособных. И потом, объясни на милость, кто будет кормить всю эту прорву ущербных? В таких условиях нам не удержать Китай от агрессии, да и захотят ли потом китайцы всех нас кормить!

Тут Саймон заметил, что Эйнджил с интересом смотрит на него.

— Что случилось?

— Да нет, продолжай, – судя по голосу, Эйнджил явно веселился.

— И все же в чем дело?

— Тебе бы в шоу выступать или с трибуны в парламенте, – Эйнджил с улыбкой взглянул на друга. – Ты ведь никогда не пытался понять всех этих людей. Поверь, я знаю их чувства. Ты по праву считаешь себя вершителем судеб. Ты решаешь за них жить или не жить их детям. Об их детях даже и говорить не будем. Уж не возомнил ли ты себя богом?

Саймон остолбенел, но Эйнджил не дал ему ответить:

— Представь себя на месте родителей, у которых ты отнимаешь последнюю надежду иметь ребенка. Знаешь ли ты, каково это, однажды узнать, что у тебя вообще не будет детей. Ты полагаешь, эти люди будут тебя любить?

— Но что предлагаешь ты? – почти выкрикнул Саймон. – Ты уповаешь на свою альтернативу?

— А почему бы и нет, – спокойно ответил Эйнджил. – Мы тоже заботимся о человечестве, но делаем это по-своему. И поверь мне, за нашу работу люди нам скажут спасибо.

— Вы работаете уже восемьдесят лет, а многого ли вы достигли?

— Мы уже почти на пороге, – так же спокойно ответил Эйнджил.

Саймон застыл с открытым ртом:

— Что ты хочешь сказать?

— Всего лишь то, что мы скоро будем среди звезд. Это не утопия, это правда. Мы уже создали три прототипа, и потом не забывай, мы работаем не восемьдесят, а сто пятьдесят лет.

Саймон знал, что, когда он еще только начинал свою научную карьеру и делал первые шаги в области евгеники, Эйнджил уже числился среди молодых ученых физико-технического факультета Оксбриджа. Достаточно быстро он получил контракт в конструкторском бюро Карцева. Так Эйнджил познакомился с проектом "Звездный мост". Конструкторское бюро вполне легально вело заказ на поиск принципа межзвездного полета.

Эта тема перестала быть актуальной еще за полвека до Эйнджила. Но как говорили, сама российская императорская семья имела в нем долю участия. Да и Эйнджил не раз убеждался за долгие годы работы, что Мировой Совет нет-нет, да и уделит им внимание.