Эдельвейс - [5]

Замечала и слегка смущаясь, радовалась тому, что парень, который ей сразу очень и очень понравился – тоже не равнодушен к ней.

Начальник парада товарищ Коган сильно волновался.

Волновался и ругался.

– Глядите у меня! Если что, то никому не поздоровится! Шутка ли – сам Сталин с товарищами Молотовым и Ворошиловым на трибуне!

Все началось как и в сотни раз отрепетированных проходах..

Как только затих рокот удаляющихся по брусчатке Васильевского спуска замыкающих военный парад танковых колонн, двинулись и они. Кабы верил в Бога товарищ Коган, так наверное помолился бы своему Иогове. Но товарищ Коган только снял фуражку и нервно вытер платочком пот с ярко-желтой своей лысины.

Когда их грузовик с картонным Эверестом в кузове, проезжал мимо Исторического музея, Игорь принял отрепетированную позу героя, развернул знамя, привязанное за древко к классическому ледорубу и подав Рае руку, принял на себя вес ее лёгонького, но не так чтобы совсем уж бесплотно-невесомого тела. Рая оттянулась на страховке, красиво прогнувшись в талии и почти повисла на крепкой Игоревой руке, ножками своими в тяжелых альпинистских ботинках едва касаясь картонных скал бутафорского Эвереста.

Оркестр гремел все марши Покраса и Дунаевского.

"Утро красит нежным цветом стены древнего Кремля просыпается с рассветом вся советская страна холодок бежит за ворот, шум на улицах сильней с добрым утром, милый город, сердце Родины моей…" Игорь старался не смотреть в сторону трибун. Он сконцентрировался на балансе.

Ледоруб, надежно заделанный в искусственную скалу, служил ему хорошей опорой.

– Как там тебе висится? – крикнул Игорь Рае, стараясь не скашивать глаз в сторону смелого выреза в ее явно не альпинистском платьице.

– Нормально, – откликнулась Рая.

Когда уже почти что миновали траверс главной трибуны и Игорь уже был виден конец их пути – где раздваиваясь у Лобного места, колонны направлялись либо вниз по Васильевскому спуску, либо сворачивали на улицу Маросейку, грузовичок внезапно дернулся. Что то там чихнуло в моторе и Игорь едва было не упал.

– Ой, – только и вскрикнула Рая, тоже закачавшись, как бедная рябинка, что без дуба на ветру.

Но Игорь удержал равновесие, а шофер, найдя все же исчезнувшую было искру, снова поехал ровно и без рывков.

И только когда их грузовик с картонным Эверестом свернул за Васильевским спуском на спасительную набережную, Игорь смог отвести дух.

– Ты чё, обалдел? – крикнул он шоферу, слезая с бутофорной горы, – обалдел?

Перед трибуной с вождями чуть нас не уронил! Это что? Вредительство что ли?

– Слыш, братишка, – взмолился шофер, – ты только Когану, я тебя умоляю, не говори, всё же обошлось, правда ведь!

Но всё обошлось, да не совсем.

Когда они отмечались у старшего и Игорь уже собрался было вести Раечку в парк имени Горького – пить ситро, кататься на качелях, его подозвал к себе сам товарищ Коган.

– Ты про кого там кричал, мол "как тебе висится"? Про кого?

– Не про кого, – растерянно отвечал Игорь.

– Не про кого? – переспросил товарищ Коган, – а мы тут подумали что про кого!

Интересно, – подумал потом Игорь, – кто доложил? Не шофер ли, чтобы себя выгородить?

А потом всё же поехали в парк Горького.

Ели мороженое, катались на карусели.

– Возьмешь меня с собой в горы? – спросила Рая когда он поцеловались.

– Возьму, – ответил Игорь, снова припадая к мягким и душистым губам подруги. …. ….

– Слушай, а не безумство ли лезть на стенку в связке с человеком, который ни хрена не понимает по русски, а ты при этом его языка не понимаешь? – возмущенно и как всегда тоном не допускающим возражения не спросил, а воскликнул Алексей Михайлович, – ты слыхал что нибудь про вавилонское столпотворение?

Алексей Михайлович был для Игоря непререкаемым авторитетом.

Когда Игорь еще пешком под стол ходил и едва "агу-агу" с пузырями изо рта пускал, Алексей Михайлович уже на семитысячники поднимался.

А еще Алексей Михайлович кроме того был и научным руководителем дипломной работы Игоря.

– Про вавилонское столпотворение? – переспросил Игорь.

– Вот-вот, про него! – со злым весельем поддакнул Алексей Михайлович, – когда люди решили построить Вавилонскую башню до самого неба и тем самым гордыню свою потешить Богу назло, Бог взял да и сделал так, чтобы строители вдруг заговорили на разных языках и перестали понимать друг друга. Тогда весь проект и лопнул.

Встала стройка. Вот и ты лезешь с немцем на стенку, на западную стенку Ушбы по сложнейшему маршруту, а как ты с ним в связке общаться будешь? Тебе что? Жить надоело?

– Мы двумя связками пойдем, а там и переводчик с нами подниматься будет, – как бы оправдываясь пробормотал Игорь.

– Ну ты как новичок рассуждаешь, – развел руками Алексей Михайлович.

Игорь не мог рассказать учителю всего.

Не мог рассказать, что вся эта идея послать их в одной связке принадлежала не Игорю. И даже не немцу. Это где-то там выше так решили, когда вообще немцам позволили приехать на Кавказ.

Начальник экспедиции – Геращенко, по всему судя человек из органов и надо полагать, не ниже старшего майора, так и сказал Игорю – полезешь с немцем и будешь за ним всю дорогу приглядывать.