Эдатрон. Лесной край. Том 1 - [35]

Большеухий, головастый, с непропорционально маленьким, но жилистым и поджарым, телом, поросшим рыжевато-коричневой шерстью, падальщик стоял в мигающем свете огня и рычал, явно неуверенный в своих силах. Он не знал, чего ожидать от этого двуногого существа, поэтому стоял на границе светового круга, отбрасываемого нодьей, и рычал, показывая внушительный набор клыков. Как ни странно, когда мальчишка увидел врага, на него вдруг снизошло спокойствие и на смену растерянности и страху вдруг явилась злость. И вот эта помесь лисы и шакала смеет на него рычать? Видно он мало знакомо с человеком и с огнем в его руках, ну так сейчас самое время для более близкого знакомства. Мальчишка прекратил суетиться и не отрывая глаз от зверя, потянулся к костру. До шакала еще не дошло, или он просто не знал, чем может кончиться для него это движение, поэтому даже с некоторым любопытством, склонив голову набок, как делают некоторые собака, когда им интересно, наблюдало за этой двуногой смешной жертвой. Казалось все вокруг замерло в ожидании чего-то непонятного, а затем вдруг завертелось в быстром круговороте смены событий.

От места, где базировалась росомаха с кучей мяса раздался звук, похожий на тявканье, глухое рычание и затем по небольшой поляне разнесся тоскливый визг, полный боли и неизбывного ужаса. Там пять или шесть собакообразных кружили вокруг неподвижно замершей росомахи и, пока одни отвлекали ее спереди, пара лохматых разбойников подбиралась к ней сзади. Она же, будто их и не замечая, только беззвучно скалила клыки, сама оставаясь неподвижной. Видно рана, нанесенная волками, давала о себе знать, и ей было больно шевелиться, но глаза ее и подвижный нос тщательно отслеживали обстановку. Передние нападающие поняли, что с ней что-то не так и обнаглели, подскакивая к ней короткими рывками и тут же отбегая. Отвлекали, видно было, что они привыкли работать в стае. Для них это было рутиной, и они привычно делали свою работу, не очень-то и стараясь. И вдруг росомаха, которую мальчишка считал до сих пор обездвиженной, вдруг молниеносно ринулась в атаку, причем на тех, которые подкрадывались сзади и никак не ожидали нападения, и в неуловимом движении, в своей излюбленной манере вцепилась в морду самой нахальной шавки, приблизившейся на опасное расстояние и сразу же отпрянула назад. Мельком кинув взгляд в их сторону, мальчишка понял, что как минимум один из напавших на них хищников осталось без глаз, а затем ему самому стало уже не до них. Дикая собака, которая стояла напротив него, видно решила воспользоваться моментом и пока он, как она посчитала был отвлечен инцидентом с росомахой, кинулась на него самого. Но он был начеку, и его рука как раз ухватила толстую головню. Летящий в прыжке на мальчишку пес просто не ожидал, что прямо в его широко оскаленную пасть уткнется ярко горящая головня. Ни отвернуть в сторону, ни остановиться в полете он уже просто не мог, а мальчишка, удерживая из-за всех сил сук с повисшим на нем телом, еще и провернул горящую деревяшку прямо в горле своей жертвы. Наверно еще никогда этот зверь не чувствовал такого быстрого превращения из охотника в дичь. Из-за деревяшки в своем горле, впрочем, сразу потухшей, но еще очень даже дымящейся, он не то, что зарычать, даже заскулить толком не мог. В панике, полу-ослепший от ткнутого прямо в оскаленную пасть огня, с обгоревшей мордой, он, вместе с торчащей между челюстей дымящейся головешкой, вывернулся из слабых рук противника и с безумным хрипом понесся прочь. Мальчишка был уверен, что из-за сильной и неожиданной боли зверь даже не видел куда бежит, так как он тут же с разбега уткнулся в бок своего товарища, который никак не ожидал от него такой подлости и потому вовремя не отскочил в сторону. Тот взвизгнул от неожиданности, заражаясь паникой и тоже кинулся в бега. Тем более что из-за невысокой стены огня выскочил этот, поначалу казавшийся смешным и безобидным, двуногий и с диким свистом стала кидаться в стаю огненными головнями. Они летели, крутясь в воздухе, разбрасывая страшные искры и по-змеиному шипели, когда падали в снег. Пара горящих веток попала по назначению, что не добавила лесной братии бодрости. Оказалось, что попавший в морду или бок огонь — это больно, а если его кусать, то еще больнее.

Вскоре на поляне не осталось ни одной дикой собаки. Росомаха, где стояла, там и завалилась прямо на мягкий снежок. Причем было видно, что она не упала, а именно легла, оберегая свой бок. Мальчишка еще некоторое время поводил злыми глазами по поляне, держа в руках очередную горящую ветку, но противника поблизости не оказалось. Ярость, от которой его прямо-таки распирало, вдруг схлынула и он обессилено опустился на пятую точку, не обращая внимания на то, что росомаха оказалась в шагах трех от него. Впрочем, и она тоже не казалась этим обеспокоенной этим фактом, а старательно вылизывала свой бок.

— Уф, устал как… Я думал — обосрусь от страха. — произнес мальчишка хриплым голосом, обращаясь к ней. — Ох, и соседи тут у тебя.

Росомаха невозмутимо посмотрела на говорящего и, протянув лапу, зацепила кусок мороженной волчатины и, подтянув к себе, начала грызть мороженное мясо. Видно ей было не впервой разбираться со стаей этих таежный гиен. Тут мальчишка, увидев, как внушительные клыки дробят кости, осознал, насколько близко он к ней находится и стараясь не слишком дергаться, стал подниматься.