Еда. Отправная точка. Какими мы станем в будущем, если не изменим себя в настоящем? - [85]

.

В основном мы едим так часто и много, потому что до определенной степени не слышим сигналы, которые посылает нам организм о голоде.

Мы получаем сигналы из разных мест, немногие из которых имеют отношение к биомаркерам насыщения в мозге и кишечнике. Понимание, какую пищу нужно есть, является навыком, развивающимся с опытом и возрастом. Но то, сколько нужно есть, лучше знают младенцы, чем дети или взрослые. До трех лет дети обладают потрясающей способностью переставать есть после насыщения{370}. И не важно, много или мало еды вы им положили в тарелку; они будут есть до утоления голода, а затем перестанут (конечно, если их не заставляют). Когда они вырастают из этой стадии, способность саморегуляции чувства голода частично утрачивается, и бывает, что ее уже не вернуть.

Точность маленьких детей в понимании сытости была подтверждена многочисленными исследованиями. Вот одно из них: в 2000 году тридцати двум дошкольникам из Пенсильвании в двух различных возрастных группах, трехлетних и пятилетних, давали есть макароны с сыром{371}. Трехлетние дети съедали приблизительно одинаковое количество макарон, когда им предлагали маленькую, среднюю и большую порцию. Они обращали внимание не на размер порции, а на реакции собственного организма. Пятилетние дети, в свою очередь, съедали значительно больше, если порция макарон была объемнее. Складывалось ощущение, что вид большего количества еды говорил им игнорировать чувство насыщения и приказывал продолжать есть. Утрата регуляции голода после четырех лет является феноменом, который прослеживается во всех культурах и континентах. В 2013 году пенсильванский эксперимент повторили в Куньмине, в Китае, с различными порциями риса, овощей и белка{372}. На этот раз дети были четырех и шести лет. Четырехлетние дети из Куньмина съедали немного меньше, когда им предлагали большую порцию, как будто они уже наелись. Но шестилетние дети съедали значительно больше. Ученые вне этого китайского эксперимента утверждали, что «применительно к голоду и насыщению, в процессе развития наступает момент, когда дети начинают реагировать на контекстуальные сигналы вроде размера порции»{373}.

Большинство из нас продолжают реагировать на эти контекстуальные сигналы больше, чем на настоящий голод, до конца жизни. В одном известном исследовании (эксперимент с «бездонным супом») взрослым предлагали съесть томатный суп из тарелок, которые непрерывно пополнялись по скрытым от глаз трубкам{374}. Остальные взрослые за столом ели из обычных тарелок. После ужина исследователи спросили, насколько они ощущают себя сытыми и сколько супа, по их мнению, они съели. Взрослые, которые ели суп из самонаполняющихся тарелок, сказали, что они съели чуть-чуть больше, чем из обычных тарелок: дополнительные 4,8 калории. На самом деле они съели на 76 % супа больше, чем из обычных тарелок, то есть примерно еще одну порцию. Но они не считали себя более сытыми, чем люди, которые ели из обычных тарелок.

С самого детства наше понимание насыщения оказывается под сильным влиянием количества предложенной нам еды. Большие порции создают ощущение, что есть много – нормально. Мы склонны думать, что насытимся, когда съедим: один сэндвич, одно яблоко, одно печенье. А если сильно проголодались, то можно взять добавки. Все было замечательно во времена, когда печенье было размером с диаметр кофейной чашечки, а не с тарелку. Но бум на огромные порции, особенно в ресторанах фастфуда, означает, что если мы потребляем только необходимое для поддержания жизни количество калорий, то лучше остановиться на половине порции или даже на четверти. При этом ни ребенку, ни взрослому не нравится, когда стакан или тарелка наполовину пусты.

Мой младший сын часто требует не одно, а два печенья, по одному в каждую руку. Это хорошо дома, когда я пеку лакомства из миндальной муки со сливочным маслом размером не больше монеты. Но когда мы ходим в кафе, где подают выпечку гигантских размеров, я придумала хитрость, разломив одно печенье пополам и сказав: «Вот тебе два печенья». Но его не проведешь. Хотя даже двух половинок такого печенья слишком много.

Профессор Марион Нестле из Нью-Йоркского университета потратила годы на доказательство «Закона о размере порции: чем больше еды перед вами, тем больше вы съедите». Один из ее коллег однажды пришел в офис с таким большущим куском пиццы, какого никто из них в жизни не видел: длиной 35 сантиметров, весом в полкило, что эквивалентно 2000 калорий (дневное потребление калорий для активной женщины){375}. Возможно, те, кто покупал эту пиццу, говорили себе: «Это всего лишь один кусочек» – и им казалось, будто ничего страшного в этом нет: они же не съели целую пиццу. Нужно осознавать все эти попытки впихнуть нам немыслимое количество еды.

Работа Брайана Уонсинка, эксперта по маркетингу и питанию, показала, что дети и взрослые могут совершенно не замечать, сколько они едят{376}. Нам может казаться, что мы едим только до тех пор, пока не насытимся, но существуют бесчисленные сигналы, которые путают с позывом голода. Уонсинк провел несколько исследований, в которых манипулировали с размером посуды, чтобы показать то, что он называет иллюзией контраста размера.