Еда. Отправная точка. Какими мы станем в будущем, если не изменим себя в настоящем? - [5]

.

Способ питания – это вопрос скорее, привычек и предпочтений, которые складываются на протяжении всей жизни.

Как сказал философ Каспар Хэа: «Не так уж просто беспрепятственно формировать или изменять свои предпочтения»{18}.

Как только мы поймем, что питание – поведение, которому можно научиться, то увидим, что трудность заключается именно в приобретении новых привычек. Правительства пытаются исправить проблемы, связанные с ожирением посредством исполненных благих намерений, рекомендаций. Но невозможно научить ребенка правильно питаться, если раздавать советы («Советую тебе съесть капусту и запить ее стаканом молока!»). Можно научить ребенка здоровому питанию, заразив его собственным примером и энтузиазмом и терпеливо рассказывая о правильной еде. А если это не срабатывает, вы лжете. В Венгрии детей учат любить морковку, говоря о том, что у них появится способность свистеть. Получается, чтобы стать любителем морковки, она должна стать для вас желанной.

Когда идея этой книги начала вырисовываться в моей голове, я думала, что темой будет еда для детей. Постепенно я поняла, что большая часть радостей и ошибок в питании детей были такими же, как и в питании взрослых. Как взрослые, по примеру своих родителей, мы все еще можем поощрять себя угощениями или продолжить «ничего не оставлять на тарелке». Мы все еще избегаем того, к чему испытываем отвращение, хотя не выбрасываем еду в окно, пока никто не смотрит, как это иногда делают дети. Поставьте именинный торт с зажженными свечами перед кем угодно – и человек снова почувствует себя маленьким.

Одним из вопросов, который я хотела изучить, был вопрос о влиянии врожденных предпочтений у детей. Оказалось, что психологи, неврологи, антропологи и биологи в один голос утверждают, что наше желание употреблять определенные виды пищи является приобретенным{19}.

Существует множество противоречащих друг другу теорий о том, что пищевое поведение обусловлено определенными генами, гормонами и нейромедиаторами[2].

Но фундаментальное понимание, что человеческие привычки питания являются приобретенным поведением, не бывают предметом научных споров.

Эта научная согласованность примечательна тем, что она противоположна обычному обсуждению привычек питания. Существует предположение, что мы биологически обречены попадаться на крючок вредной еды. В современном мире, где сладкая еда преобладает, инстинкты решают за нас. Кроме того, мы знаем, что употребление сладкого активирует участки головного мозга, ответственные за возникновение чувства удовольствия, и даже действует как анальгетик, что сравнимо с действием наркотика или алкоголя. Палеолитический мозг + современная еда = катастрофа.

Но здесь упущен факт: в то время как любовь к сладкому является врожденной и характерна для всех живых существ, реакция на это сладкое и другие рафинированные продукты имеет большие отличия. Как показало исследование пищевых предпочтений, проведенное в 2012 году, наше отношение к сладкому варьируется в «выражении восприятия, приверженности, желания и потребления»{20}. Любовь к сладкому может быть универсальной, но мы по-разному учимся его потреблять. Другими словами, не всем хочется именно заварных пирожных.

Диетологи используют слово «аппетитный», описывая продукты с высоким содержанием сахаров, соли и жиров, как будто невозможно предпочесть тарелку хрустящей зелени, приправленной соусом тахини, огромной плитке шоколада. И все-таки примерно третьей части населения удается правильно ориентироваться в современном мире питания и подбирать сбалансированную диету из доступных продуктов.

Я не утверждаю, что быть худым значит быть здоровым. Некоторые стройные люди могут страдать анорексией или булимией. Другие заменяют еду сигаретами или наркотиками, третьи пытаются компенсировать свое увлечение вредной пищей изнурительными тренировками.

Когда мы говорим об «эпидемии ожирения», а также когда усугубляем и без того тяжелые чувства худеющих людей, мы упускаем из вида тот факт, что эту ситуацию невозможно свести до уравнений «худой – хороший» и «толстый – плохой». Профессор Роберт Лустиг, ведущий специалист по влиянию сахара на человеческий организм, обращает внимание на то, что у 40 % людей с нормальным весом наблюдается такое же нарушение обмена веществ, как у людей с лишним весом: «диабет, повышенное кровяное давление, нарушение липидного обмена, сердечно-сосудистые болезни… рак и слабоумие», в то время как у 20 % людей с ожирением не наблюдается подобных болезней, и их продолжительность жизни достаточно высока{21}.

Поэтому нельзя утверждать, что люди с «нормальным весом» имеют нормальное отношение к пище. (Кстати, если эти люди находятся в меньшинстве, не пора ли перестать называть их «нормальными»? Может, им подходит определение «исключительные»?) Ситуация, которая стоит за этими цифрами, гораздо сложнее. Бьюсь об заклад, что этой исключительной трети есть что нам рассказать. На свете живут сотни миллионов людей, которые борются против наплыва современных вредных пищевых продуктов и при этом достаточно хорошо питаются. Есть такие люди, которые могут спокойно насладиться рожком мороженого в жаркий день, и не корить себя за «неправильное» поведение, или автоматически отказываются от бутерброда, потому что еще не подошло время обеда; те, кто ест, когда чувствует голод, и останавливается после насыщения; те, кто чувствует, что ужин без овощей не ужин. Эти люди находятся под защитой навыков правильного питания, в среде пищевого изобилия.