Echo - [21]
- Х-ээй, приэвет! – закричала Ксю ей почти в самое ухо.
- Щас, пагади, в сартир схаодим! – она вся запыхалась.
Звучавшая композиция преобразовалась в другую, и девушки, взявшись за руки, направились к сортиру (хоть он и одноместный, девушки всегда ходят в него парами).
- Закрой дверь! Где ты была-то?!
- Да так, дома…
- А чё не отвечала – я звонила!
Она торопливо слущивала шортики.
«Хорошо, что я стёрла телефон в сортире. Хорошо бы она не вспомнила. Надеюсь, не запомнила… Что же делать… надо с этим завязывать! Бля, она сама позвонила! – может я так просто, для прикола! …В другой раз писать по-новому что ли?! Надо завязывать… А как?! Со всем надо уже завязывать, совсем…».
- Эй, алё!
- У нас… телефон не работал…
- Оно и видно. Я не про то – у те есть салфеточка в сумке?
- А что?
- Просто, не подумай плохого!
«А что если б ее сейчас взять и треснуть об стенку, а потом головой в унитаз…».
- Ты не будешь? А? А «цикл»? Ну «феню» хотя бы?
- Да нет… Слышь, Светк, можно я тебя поцелую?
- Вот ещё! Ты совсем сбрендила что ли! Чем ты там занималась, говорю?
- Да реферат писала по психологии, телефон отключили… Ну чуть-чуть, Свет…
- Начинается! - я вижу, что-то ты как-то не так на меня смотришь…Что с тобой? Где ты всё время пропадаешь – у тебя что есть любовница, девушка?!
- Сама ты любовница!
- Она тебя бросила? изнасиловала?!
- Да ничё я не брила!
- Бросила, говорю, тетеря глухая, изнасиловала!..
Ксю звонко рассмеялась.
- Сама ты глупая, и никогого я, дура, не насиловала! сама ты любовница!
- Я подруга… в смысле друг… дружба… Мир, Дружба, Жвачка!
- Чай, кофе, потанцуем?!
Девушки рассмеялись, шутливо приобнялись, кокетливо поцеловались и пошли навыход.
- Выпить хочу не могу, - нападала Ксюха.
- Опять что ль? Мало тебе позавчерашнего?!
- Есть у тебя деньги, так и скажи!
- Есть, сейчас всё будет, детка. Чтой-то у тебя странные наклонности появились… с тех, наверно, пор… извини…
- Нет уж ты извини – с каких это таких пор?! (опять кричали из-за музыки).
- …Ну когда тебя в сортире на Кольце удушить хотели…
- А! это ты уже загинаешь!
- Обратись, бля, к психологу, крези-крези!..
- Сама обратись! По-твоему, целоваться и надираться джин-тоником это ненормально?!
- Вон Лёха Болт тусуется, подойдём что ли?
- Да пошёл он! только нажраться горазд, и бабосов никогда нет.
- Поэтому и Болт! – в один голос.
- К Тончику может?
- Говно чувак.
- А кто ж, по-твоему, крут - Кауфман что ли?!
- «Танкер», конечно, отстой, но бабки наши идут к нему. А сколько нас таких, грешных!..
- Может Ленку с собой возьмём – Караулову?
- Да ну её, сами справимся. А вон та что за деваха?
- Малолетка какая-то, лет тринадцать наверное, за ней Коля увивается, а тебе-то что?
- Ну… я просто слышала про Колю – думаю, слишком уж для него она шикарна, глянь – сама б ей впёрла!..
- Чего?!
- Да по самое не хочу!..
- О-о! да ты совсем крезанулась – тот раз кого-то хватала за жопку (ну это хоть по пьянке) – ехай на остров Лесбос отсюда!
Они взяли (для начала) по джин-тонику, сигарет и «Stimorol».
Мы вылезли около завода «Полимермаш» (или, скорее, «НИИРТМАШ») и пошли вдоль него за цепочками молодёжи, что твои муравь иль клопы, в так называемую промышленную зону, где Билли Кауфман и Ко и додумались устроить найт-клоб. Вся прогулка из дома, включая вандализм, заняла отсилы минут сорок пять, но было уж поздно и темно, и мы удивлялись, что народ всё ещё идёт – ведь обычно концерты начинаются в десять. Ходы и повороты, целые лабиринты всяческих заводских строений, проходы и арки с надписями «Metal Tank» и стрелками, ближе – уже синие лампочки, неоновые буквы, граффити с танками и писиющие мальчики (девочки, к сожалению, не попались) по углам. Вообще «МТ» – это бункер, какое-то бомбоубежище, бетонный подвал. Основная его площадка, танцпол, квадратная, комната для ди-джеев и музыкантов и – «башня» или «каморка» - чуть на возвышении, круглая и тесная, из неё идёт бетонная труба диаметром в полтора метра – «пушка» или «труба», есть ещё «бак» - бар. Короче, образно говоря.
На входе фраера собирали флаера и деньги. Саничу это не понравилось, он стал курить, О’Фролов примостился прямо к входу мочеиспускать, а я было полез.
- Ку-уда?!! Не видишь: вход сорокет стоит!
- Барщина, оброк, церковная десятина! – я было опять полез, рассудив, что сие сойдёт с рук – О. Фролов, видите ли, может безнаказанно уринировать у всех на виду, не хватает только глобальной и величественной ундинистки Русалки Снич с её в двенадцать спичечных коробков ман… Был я невежливо, по-плебейски схвачен за химки – признаю.
- Мы музыканты, ебать!
- Какие ещё музыканты?!
- «О.З.».
- Что-то не знаю таких.
Ах вот вы как повернули, господин Кауфман-Ауфман! «ОЗ» даже не знают теперь, не хотят знать! Но Саша и Саша даже смеялись. В двух шагах, на улице, в темноте и тени, так что и не сразу увидишь, сидел наш гитарист Вася МС – сидел за пластиковым столиком и пил пиво с герлами и «загружал» про то, как мы, «ОЗ», «уезжаем в Германию». Увидев нас, он нехотя нас признал (он заправляет звуком на всех концертах), «подчалил» и «начал базарить» с охранниками. (Мы тем временем взяли его пиво и выпили, причём Саща Большой выхватил бутылку у «бабищи»).
Роман в очерках, по сути, настоящий нон-фикшн. В своей фирменной иронической манере автор повествует о буднях спальных районов: «свистопляске» гастарбайтеров за окном, «явлениях» дворовых алкашей, метро, рынках, супермаркетах, парках отдыха и т. п. Первая часть вышла в журнале «Нева» (№2, 2015), во второй части рассказывается о «трудах и днях» в Соборе Василия Блаженного, третья часть – о работе на крупной телекомпании.Впервые публикуется 2-я часть, полный текст 1-й части с предисловием автора.
Второй роман Алексея А. Шепелёва, лидера группы «Общество Зрелища», исповедующей искусство «дебилизма» и «радикального радикализма», автора нашумевшего в молодёжной неформальской среде трэш-романа «Echo» (шорт-лист премии «Дебют»-2002).«Maxximum Exxtremum» — «масимальный экстрим», совпадение противоположностей: любви и ненависти, высшего и низшего пилотажа экзистенциального бытия героев. Книга А. Шепелёва выделяется на фоне продукции издательства «Кислород», здесь нет привычного попсово-молодёжного понимания слова «экстрим».
Сборник необычных эротических новелл блестящего стилиста. «Ящерицы» – настоящий «эротический хоррор»; рассказ напечатан за рубежом, в журнале «Reflections» (Чикаго). «Велосипедная прогулка» – не публиковавшаяся ранее повесть; словно бы перешедшие из «Ящериц» сновидческая эрогротескная оптика, «но и не только». «Дневник WOWеристки» – не публиковавшийся ранее рассказ. «Новая сестра» – миниатюрный шедевр 1997 г., имеющий десяток публикаций. «Темь и грязь» – новелла с мрачноватым сельским антуражем.
1993-й год. Россия. Деревня. Разухабистые школьники захватывают школу… Им помогают не менее разухабистые фермеры… Германика отдыхает, да она пока что если и родилась, то под стол пешком ходит: текст и написан 16-летним автором-хроникёром в лихие 93—94-е годы!«В этой книге Шепелёв – первооткрыватель некоторых психологических состояний, которые до него в литературе, по-моему, ещё не описывали, либо описывали не настолько точно, либо не верили, что подобные состояния существуют». Сайт: chaskor.ru.
У Алексея А. Шепелёва репутация писателя-радикала, маргинала, автора шокирующих стихов и прозы. Отчасти она помогает автору – у него есть свой круг читателей и почитателей. Но в основном вредит: не открывая книг Шепелёва, многие отмахиваются: «Не люблю маргиналов». Смею утверждать, что репутация неверна. Он настоящий русский писатель той ветви, какую породил Гоголь, а продолжил Достоевский, Леонид Андреев, Булгаков, Мамлеев… Шепелёв этакий авангардист-реалист. Редкое, но очень ценное сочетание.
По вечерам по тёмной околице бродит человек и громко поёт: «Птица щастья завтрешнего дня, вы-бери меня!..» Это Коля Глухой, местный пьяница: ходит по селу, стучит в окна, требует самогону… Познакомьтесь с ним и с другими колоритными персонажами – жителями обычного села тамбовской глубинки. Не фольклорные, а настоящие современные крестьяне работают, отдыхают, веселятся и грустят, поют и мечтают. Об их настоящем, о советском прошлом с его ушедшей культурой с уважением и юмором рассказывает автор.
История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.
Конечно, роман не совсем отвечает целям и задачам Конкурса «В каждом рисунке — солнце». Если оценивать по 5-и бальной оценке именно — соответствие романа целям конкурса — то оценка будет низкой. И всё же следует поставить Вам высшую оценку в 10 балов за Ваш сильный литературный язык. Чувствуется рука зрелого мастера.
Роман, в котором человеколюбие и дружба превращают диссидента в патриота. В патриота своей собственной, придуманной страны. Страна эта возникает в одном российском городке неожиданно для всех — и для потенциальных её граждан в том числе, — и занимает всего-навсего четыре этажа студенческого общежития. Когда друг Ислама Хасанова и его сосед по комнате в общежитии, эстонский студент по имени Яно, попадает в беду и получает психологическую травму, Ислам решает ему помочь. В социум современной России Яно больше не вписывается и ему светит одна дорога — обратно, на родину.
