Е. П. Блаватская. История удивительной жизни - [36]

Шрифт
Интервал

«Книга Золотых Правил» – часть которых появилась до возникновения буддизма, тогда как остальные относятся к более позднему времени – содержит около 90 отдельных коротких трактатов. Из них 39 я выучила наизусть много лет назад. Чтобы перевести остальные, мне пришлось бы пересортировать огромное количество записок и пометок, собранных за последние 20 лет и никогда не приводимых в порядок. Лишь тогда эта задача стала бы возможной. К тому же их никак нельзя было перевести и преподнести миру, слишком эгоистичному и привязанному к материальным объектам и, следовательно, совершенно не готовому правильно принять столь возвышенную этику. Ведь лишь человек, упорно стремящийся к самопознанию, способен услышать наставление подобной природы. Посему… я решила тщательно отобрать только те трактаты, которые лучшим образом подойдут тем немногим истинным мистикам Теософского общества и будут отвечать их потребностям[247].


Е. П. Блаватская не просто перевела «Голос Безмолвия» на английский язык. Она снабдила текст пометками и комментариями, призванными помочь читателям правильно понять и использовать изложенные там правила.

Около 10 лет назад друзья автора этой книги, Джером и Розева Мураторы, пригласили тибетского ламу, Геше[248] Лозанг Чжампсала, к себе домой в Нью-Джерси. До того как покинуть Тибет, он жил и обучался в Ташилунпо. Лама был преподавателем санскрита у Розевы в Колумбийском университете. Пока он гостил у Мураторов, те показали ему издание «Голоса Безмолвия», обратив его внимание на заметки. Эффект оказался потрясающим. Лама признался, что не ожидал найти подобную информацию на Западе. О Блаватской же он выразился так: «Она наверняка была бодхисаттва» (близка к состоянию Будды).

Глава 7

Тибетские феномены

От свидетельств, касающихся познаний Е. П. Блаватской в области тибетского буддизма, мы переходим к другим возможным доказательствам её пребывания в Тибете. Первое доказательство было представлено Маргарет Казинс, которая вызвала всеобщее уважение в 1920-х гг., посетив священную пещеру Амарнатх в Гималаях, расположенную на высоте более четырёх тысяч метров над уровнем моря. В статье «Паломничество в Гималаи» она с таким глубоким чувством описывает красоты горных пейзажей, что возможность ознакомиться с текстом этой статьи лишь на страницах старого журнала невольно вызывает сожаление[249]. В следующем номере журнала появилось такое сообщение:

По возвращении в Шринагар, столицу штата Кашмир, миссис Казинс получила приглашение от именитого садху (духовного учителя) навестить его, поскольку он был весьма впечатлён храбростью дамы, которая проделала такой трудный и долгий путь почти в одиночку и вне сезона паломничества. Во время беседы, которая преимущественно вращалась вокруг религии, философии и искусства, миссис Казинс спросила садху, не встречал ли он европейцев, которым удалось проникнуть в тайные пристанища в Гималаях и обучиться мудрости у великих Риши. Он ответил, что «знал очень мало таких людей, а те, кто оказывался в горах, обычно не преследовали никаких высоких целей и не были подготовлены духовно и психически».

Затем он вспомнил, что «в самом начале его обучения в Гималаях, он слышал о даме, которая отыскала великих учителей и обучилась у них Древней Мудрости. Полагаясь на свою память, он утверждал, что дама была не британкой, а русской, и наконец ему удалось вспомнить её имя – Блаватская. Сам он её никогда не встречал, но слышал о её достижениях от других отшельников»[250].

Доказательство совершенно другого рода связано с экспериментом, проведённым в 1886 г. в Австрии известным теософом Францем Гартманом. Помощь в проведении эксперимента ему оказала ясновидящая, немка, которая прислуживала в доме родителей Гартмана, когда он был ребёнком. Гартман случайно столкнулся с ней, возвратившись в Австрию после года, проведённого в штаб-квартире Теософского общества в Адьяре. Она пригласила его к себе домой, где занималась оказанием медицинской помощи бедным. Будучи опытным терапевтом, Гартман с удивлением узнал, что женщина обладала невероятной способностью ставить правильные диагнозы с помощью ясновидения, всего лишь рассматривая мочу пациентов. Таким образом она точно определяла заболевания внутренних органов. Положив руку на спину Гартмана в области позвоночника, она «поделилась» с ним своими видениями. На основании этих опытов он написал работу «Медицинская диагностика посредством ясновидения» (журнал «Теософист», февраль, 1887 г., с. 291–292). Однако особенный интерес представляет следующая статья Гартмана под названием «Психометрические эксперименты» (журнал «Теософист», март, 1887 г., с. 354–358), из которой позаимствован этот отрывок:


Предметом изучения в моём последнем докладе стали способности к ясновидению немецкой крестьянки, живущей в пригороде Кемптена. Отправив свой доклад в редакцию, я решил протестировать её психометрические силы с помощью писем и отправился к ней домой, вооружённый следующими документами:

1. Письмом от госпожи Роды Бэчелор из Утакаманда [Индия].

2. Письмом от полковника Г. С. Олькотта [из Адьяра, Мадрас].


Рекомендуем почитать
Бакунин

Михаил Александрович Бакунин — одна из самых сложных и противоречивых фигур русского и европейского революционного движения…В книге представлены иллюстрации.


Временщики и фаворитки XVI, XVII и XVIII столетий. Книга III

Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.


Добрые люди Древней Руси

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Иван Никитич Берсень-Беклемишев и Максим Грек

«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Антуан Лоран Лавуазье. Его жизнь и научная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.