Ё - [41]
— Ну вот! — развеселился жизнелюбивый нигромант. — А мне говорили, ты и пить бросил! Я уж беспокоиться начал…
— Выпей, — мрачно предложил Ефрем Нехорошев. — Выдыхается.
— Ты ж знаешь, Поликарпыч, я такую гадость не пью. Коньяк, текила — это да, а водку, тем более самопальную…
— Коньяк, текила… — противным голосом передразнил гурмана Ефрем. — Садись, раз пришёл!
С огромным сомнением Платон Кудесов оглядел облезлое засаленное кресло для посетителей. Поразмыслив, решил поберечь прикид.
— Спасибо. Пешка́ постою.
— Случилось, что ли, чего?
— Да вот, гляжу, день у тебя сегодня приёмный. Подъезд-то твой из моих окон — как на ладони. С самого утра идут и идут. Дай, думаю, и я загляну.
— Да это так, клиенты… — буркнул колдун. — Кому судьбу узнать, кому зубы заговорить…
— Ну, насчёт зубов это и мы могём, — глубокомысленно заметил Платон. — Крутые, однако, у тебя клиенты! На двух джипах приезжают. Только почему-то за уголком ставят, а сами до подъезда ножками-ножками и всё вдоль стеночки, всё с оглядочкой… Потом смотрю: мать честна! Кандидат в Президенты собственной персоной пожаловали. Уважил, стало быть, старика… Сколько он у тебя уже не был?
— Да почитай, все полмесяца…
— А за неделю до выборов, значит, вспомнил. Похвально, похвально… Как он, кстати, на твой взгляд?
— Как-как! — хмуро отозвался Ефрем. — Порченый — он и есть порченый.
— Да ладно тебе! — пристыдил его Платон. — В кандидаты угодить — шутка? Погоди, будут тебя ещё на старости лет по школам водить, будешь детишкам рассказывать, как такого орла воспитал. Только, слышь, — озабоченно добавил он, — про художества его особо не распространяйся. Ну там как склад продовольственный взломал… Или это он до тебя ещё?
— До меня.
— А сейчас он с тобой о чём говорил?
— Да если бы со мной! — бросил в сердцах старый чародей. — Он тут в моём лице всему баклужинскому народу речи толкал. О единстве и процветании. Чуть ли не в партию вступить агитировал. Сунул я его в размыкало, чтоб опомнился малость…
Платон Кудесов моргнул.
— А размыкало откуда?
— Сам на скорую руку сварганил. Что подвернулось — из того и…
Маститый нигромант уважительно выпятил губы и медленно поцокал языком. Словно лошадка под окнами прошла. Как бы там ни было, а Ефрем Нехорошев всё равно оставался первым колдуном Баклужино. Верно говорят: мастерства не пропьёшь.
— Ещё, я слышал, хорошее средство — в прорубь головой окунуть, — заметил чернокнижник. — А после того, как в размыкале побывал? Что говорил?
— Жалился, — вздохнул Ефрем. — Никакой, говорит, жизни. Ни вздохнуть, говорит, ни кашлянуть…
Платон Кудесов задумчиво выпятил массивную нижнюю губу и свёл брови, отчего лик его стал окончательно львиным. Хоть над подъездом лепи.
— Да, пожалуй, в чём-то ты и прав, — молвил он со вздохом. — Как говаривал Карлос Кастанеда, не по Хуану сомбреро… И ведь хороший колдун из него уже получался! А политик… Ну вот честно скажи, Поликарпыч, какой из него к чёрту политик? Ни ступить, ни молвить не умеет…
— За него там и молвят, и ступят, — проворчал Ефрем.
— Знаю… — горестно отозвался Платон. — Ох, знаю… Сам, между прочим, в избирательном штабе состою.
— Кем? — с неожиданным проблеском интереса спросил колдун.
— Так… на подхвате…
— Но влияние-то имеешь?
— А как же! Не мальчик, чать…
Оба задумались — и скорее всего об одном и том же.
— Честно сказать, — снова заговорил Платон, — не столько его, сколько тебя жалко. Маешься же… Да! Обормот, хулиган, но ученик, ученик… Всю, небось, душу в него вложил, а он… Эх!
— Ну так и твой тоже в политику полез… — недовольно заметил Ефрем. — Два сапога пара.
После таких слов Платон Кудесов должен был, по идее, закручиниться ещё сильней, но вместо этого почему-то замялся, принялся выскребать ноготком из краешка глаза воображаемую соринку. Действительно, его собственный ученик Игнат Фастунов тоже принимал участие в выборах и даже шёл запасным кандидатом от того же блока «Колдуны за демократию». А Портнягин, стало быть, основным.
— Ну, с моим-то всё ясно… — небрежно сказал Платон, справившись наконец с соринкой. — Нигромант он, между нами, средненький — прямой ему резон в чиновники податься… А твой-то при всех его закидонах, что ни говори, а талант! Самородок… Слушай, может, не поздно ещё переиграть? — неожиданно спросил он. — Лучше, знаешь, хороший колдун, чем плохой Президент…
Старый чародей Ефрем Нехорошев вздёрнул косматую бровь.
— В смысле?
— Н-ну… сам же говорил: после размыкала в нём сразу что-то человеческое проклюнулось… на пару минут… Вот я и думаю…
— Как бы Глебушку перед выборами на капище затащить? — прямо спросил колдун. — В Секондхендж?
Врасплох застал. И податься интригану было некуда. А раз некуда, значит нужно стоять насмерть.
— Да, — не дрогнув, твёрдо отвечал Платон Кудесов. Львиный лик его был суров. — Пойми, Поликарпыч, это единственный выход и для тебя, и для него, и для всего Баклужино. Конечно, я как член избирательного штаба мог бы организовать в Секондхендже что-нибудь этакое предвыборное… с его участием… Но ты ж сам понимаешь, без твоего слова всё это не более чем химера. А вот если там будешь ты…
Долгое время старый чародей пребывал в глубоком раздумье.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
Столкновение цивилизаций — европейской, доросшей лишь до каравелл и пушек, и полинезийской, оперирующей авианосными катамаранами и боевыми ракетами… И снова трагедия конкисты повторяется — но на этот раз конкистадоры не носят кирас, их обнажённые тела покрывает боевая татуировка…
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В фантастический сборник волгоградских литераторов Л. и Е. Лукиных вошли повесть и рассказы, уже публиковавшиеся в периодической печати и получившие признание читателя.Центром исследования авторов стал человек и его взаимоотношения с окружающим миром, человек в его встрече с необычным.Содержание:Сила действия равнаСтроительныйМонументПробуждениеНе верь глазам своимПраво голосаГосударыняКаникулы и фотографКогда отступают ангелыИллюстрации: В. Н. Криушенко.
В состав сборника вошли миниатюры:Аналогичный случайАханькиБыло времяВнутренний монологВо избежаниеИ так каждый разКонтакты четвертого родаНе будите генетическую памятьНостальгияПеснь о вещем ОлегеПещерные хроникиПисьмо в редакциюПолдень. XXвек.Рукопись, найденная под микроскопомРыцарь хрустальной чашиСпроси у ЦезаряШерше ля бабушку.
Для всех истинных любителей российской иронической фантастики имена Евгения и Любови Лукиных — это примерно то же, что Ильф и Петров — для любителей иронической прозы вообще. Потому что это — имена авторов, таланту которых, яркому и безупречно оригинальному, подвластны практически любые повороты (и навороты) в непростом сочетании фантастики и юмора — от искрометно-озорных притч до едких, почти циничных рассказов, от великолепной сказовой прозы, обыгрывающей издавна любимый российским народом канон «кухонной байки», — до безжалостного социального сарказма.
Перед вами авторский сборник Евгения и Любови Лукиных! Сборник, в котором каждый читатель найдет что-то для себя интересное: начиная от искрометно-озорных притч («Пятеро в лодке, не считая Седьмых», «Отдай мою посадочную ногу!») до едких, почти циничных рассказов («Хранители», «Не будите генетическую память!»), от великолепной сказовой прозы («Словесники») — до безжалостного социального сарказма («Монумент»).Содержание:Евгений ЛУКИН. Затерянный жанр (эссе), стр. 5–6I. Евгений ЛукинХранители (рассказ), стр.