Джума - [6]

Наискось, через улицу, прямо к дверям парадного, воровато оглядываясь, пробежал чумазый, в грязной и ветхой одежке, мальчонка. Спустя минуту, послышался робкий стук в дверь.

- Я открою, - Степан бережно отстранил прижавшуюся к нему хрупкую, худенькую девушку в платье сестры милосердия. Заметив в ее лице сомнение и страх, успокоил: - Не бойся, это наверняка от Сергея.

Открыв дверь, увидел того самого мальчонку.

- Дяденька, вам велели передать: "Маруся вернулась", - запыхавшись, торопливо проговорил он.

Артемьев улыбнулся, шире распахивая дверь.

- Заходи, - пригласил тепло и радушно.

- Это еще зачем? - попятился мальчишка. - Велено было только передать.

- Заходи, чай будем пить. С настоящим сахарином и с вареньем.

- А не врете? - подозрительно спросил тот, оценивающе оглядывая Степана.

В переднюю вышла девушка. Протянув руку, сказала:

- Меня зовут Варя. А тебя?

Мальчишка, наконец, доверчиво улыбнулся. Осмелев, переступил порог, тщательно вытер свою руку о штаны и, пожав Варину, чинно представился:

- Георгий. - Шмыгнув носом, добавил: - Можно просто Егорка.

Они еще долго сидели за столом, пили чай с сахарином и настоящим брусничным вареньем, невесть где раздобытым Сергеем и в последний момент переданным Варе в качестве "свадебного подарка". Канонада смолкла и к утру город запеленали снег и тишина - необыкновенно чистые и светлые. Снег-призрак. Тишина-мираж.

- Дядь Степан, - отчего-то шепотом спросил Егорка, - а беляки не вернутся?

Артемьев не смог разглядеть в утреннем, зыбком свете лиц мальчика и Вари, но почти физически ощутил давление этой странной тишины, смысл которой являлся недосягаемым и непостижимым, неся в себе сокровенное таинство Предтечи.

- Не знаю, Егор. Возможно лучше, если бы они и вовсе не уезжали. - Он не заметил, как Варя бросила на него предостерегающий, испуганный взгляд.

- Кто - беляки?!

- Русские, Егорка, русские...

- Для кого лучше-то, дядь Степан? - не понял его рассуждений мальчик.

- Для России, - тихо ответил Артемьев.

... Тишина лопнула, как ветхое рубище на теле юродивого. В город, торжествуя, входили передовые части 51-й дивизии Южного фронта под началом легендарного командарма Михаила Фрунзе.

16 ноября 1920 года М. В. Фрунзе отправил В. И. Ленину знаменитую телеграмму:

" Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован. ст. Джанкой 16 ноября. Номер 10097 п.т. Команд. Юж. фронта - Фрунзе"

... На палубе линкора "Императрица", вцепившись побелевшими пальцами в поручни, стоял офицер в форме полковника уже несуществующей царской армии, не раз защищавшей Россию и не только ее. Глотая слезы, вглядываясь в почти расстаявшие очертания берегов, он с отчаянием молил: " Господи, все отними, но дай когда-нибудь - хоть раз, хоть перед смертью, увидеть Россию... Все отними. Все!!! Но Россию - не отнимай... Господи..."

... Над кроватью с младенцем-веком склонилась фигура в длинном, черном балахоне, с наброшенным на лицо капюшоном, из-под которого слышался хриплый, зловещий и издевательский голос:

- Здравствуй, детка-век! Я пришла, твоя няня... Имя мое -ЧУМА!

И век-младенец вздрогнул. Пока еще во сне...

Конец 1988 года. Канада, Британская Колумбия.

Научно-исследовательский Центр "Barrier - 2"

Вертолет, с эмблемой Мейпл-Лиф и опознавательными знаками канадских ВВС на бортах, мощными винтами рассекая стену дождя, летел над раскинувшимся внизу жестким, ворсистым, зеленым ковром лесной чащи Британской Колумбии. Кроме пилотов, в нем находилось двое пассажиров. Сидя по разные стороны борта, не общаясь, они отрешенно смотрели в иллюминаторы, думая каждый о своем.

Того, кто занимал место у правого борта, звали Чарльз Стоун. На вид ему было около сорока пяти. Его спутник, Мишель Жермен, сидевший слева, выглядел лет на десять моложе. Внешне они походили на преуспевающих бизнесменов, в которых человек случайный наверняка определил бы обиталей престижных контор и оффисов, скажем, с Бей-стрит в Торонто. Однако, в Стоуне и Жермене проскальзывало и нечто неуловимо настораживающее. Любопытство к ним неосознанно наталкивалось на необъяснимую преграду, в равной степени состоящую из уважения и страха. Эти двое принадлежали к сословию ее величества Тайны.

Оно никогда не упоминается ни в одном учебнике истории человечества, большая часть которого до сего дня пребывает в твердой уверенности: его судьба зависит от присягнувшим на верность своим народам и государствам монархов и президентов. Впрочем, в это же наивно верят и сами правители, не подозревая, что их "неограниченная власть" и принадлежность к касте "сильных мира сего", - не более, чем занятная игра, правила и конечный результат которой определяют скрытые за кулисами истории, невидимые, не обозначенные, порой, и после смерти, фигуры "кукловодов", смыслом жизни которых было, есть и останется воспроизведение Тайны, поддержание ее жизнеспособности в условиях любого общественного строя и неустанный поиск путей к ее реинкарнации. И пока существуют государства, пока есть разделяющие их границы и готовые все это защищать "стойкие оловянные солдатики", миром будет править сословие подданных Тайны, а народы из века в век рождаться, жить и умирать в очерченном для них магическом круге забавной, на первый взгляд, игры, ставка же в которой тайная, а потому беспредельная власть.