Джума - [4]
- Это меня и настораживает, - ничуть не смутился Рубецкой. - Что бывшие холопы окажутся под стать своим бывшим хозяевам. Когда вы покончите с нами, непременно примитесь друг за друга, только с большими алчностью, жестокостью и коварством. Какие возможны лишь в среде рабов.
- Не думал, что ты способен так ненавидеть, - упрекнул его Артемьев.
- За что же мне любить вас? - с горечью произнес Рубецкой. - Вы мечтаете о мировой революции и, прикрываясь высокими идеалами, истребляете своих братьев, вынуждаете их покинуть Отечество, навечно обрекая на скитания и унижения. Кто дал вам право делить нас на "нужных" и "ненужных" для России?! - Сергей вновь встал. Заходил по комнате, не в силах справиться с охватившим его волнением: - Ты даже представить себе не можешь, что творится в моей душе. - Он уперся руками в стол и заглянул в глаза Артемьву. Тот невольно отшатнулся, поразившись разлитой в его взгляде болью. - Страшно? А ты смотри. Смотри и помни! Дав свободу одним, для других вы "милостиво" распахнули ворота тюрьмы, в которой до самой смерти будут греметь кандалами памяти наши души. Мы нынче, как призраки, разбредемся по свету, еще не одно десятилетие пугая его тоскливым, волчьим воем. Мы - никто. Состояния, богатство, чины, - их всегда можно нажить и заслужить. А Россия? Ее не отломишь на память, в акцию не переведешь и в саквояже с двойным дном не вывезешь, - масштаб не тот. - Он помолчал и продолжал: - Но и вы долго не продержитесь. Рано или поздно вам предъявят счет.
- Уж не вы ли? - не скрывая сарказма, язвительно спросил Степан.
- Бог, - последовал короткий ответ Рубецкого.
- С каких пор ты стал верующим? Раннее за тобой подобного не водилось, - усмехнулся Артемьев.
- Раньше за мной, Степан, многого не водилось. - Взгляд Сергея стал задумчивым и отрешенным. - Иногда мне кажется, перешагнув рубеж этого страшного века, мы второпях не заметили нечто важное и главное, ценное и очень необходимое нам всем. И нельзя уже вернуться, а эта невозможность изменить, ощущение утраченного безвозвратно - ужаснее всего. Как эпидемия чумы... Она, как пал в степи, опустошает огромные пространства, а мы, жалкие и беспомощные, плетемся, не поспевая, за ней в своих убогих кибитках-лазаретах. Весь этот проклятый век пройдет под черным флагом чумы. И, как всегда, будет не хватать лазаретов. Зато будет много вождей, готовых откупиться миллионами жизней свободных, но все-таки рабов. И больше всего в России. Это и будет тот самый счет от Бога. Нам всем.
- Сергей, - в голосе Артемьева послышалось искреннее сочувствие, - я понимаю: в тебе говорят обида и боль. Но это еще не проигранная судьба. Ты - врач. Можешь остаться, принести пользу. Тебя никто не гонит и для тебя всегда найдется место в новой Россиии.
- В том-то и дело, Степан, что я - осколок той, старой, России. Нынче смутное время, но когда-нибудь оно, конечно, закончится. Не будет ни хаоса, ни разрухи. - Его взгляд стал острым и пристальным: - Но будет другое... Кто-то, наевшись с запасом свободы, равенства и братства, непременно заскучает. Распахнет осоловелые глазоньки, оглядится кругом и завопит в патриотическом угаре: "Враг! Я вижу его! Чувствую!" Он будет визжать столь правдоподобно и самозабвенно, что заставит поверить в свой бред сбежавшуюся на вопли толпу. Вот тогда, Степан, - проникновенным голосом закончил Рубецкой, - мне вспомнят все: белую кость, голубую кровь и этот мундир.
- Боишься? - напрямую спросил Артемьев.
- Боюсь, - честно ответил Сергей. - Не смерти. Боюсь умереть с клеймом "врага России". Она такова, что почетнее оказаться побежденным ею, чем принять бесчестье и позор именоваться ее изменником.
- Чем ты думаешь заняться?
- Перед самой войной пришло приглашение из Института Пастера. Обещали лабораторию.
- Значит, Франция, Париж... Там всегда было много русских. Теперь, вероятно, станет больше. Вообщем, почти Россия.
- Ты ничего не понял, Степан, - покачал головой Рубецкой. - Даже если все русские переедут во Францию, она все-равно никогда не станет называться Россией.
- Ну, - смутился Артемьев и в тоже время решил его поддержать, надеюсь, ты не пропадешь: у тебя нужная и прекрасная профессия.
- Пропаду, Степа, обязательно пропаду! - В глазах полковника царской армии, потомка древнейшего, аристократического рода, стояли слезы. И гость не в силах был отвести взгляд от сведенного мукой лица. - У меня теперь одна профессия - человек без Родины.
- Не смей так говорить, слышишь! Обещаю, если решишь остаться или вернуться, я сделаю для тебя все, чего бы мне это ни стоило! - с отчаянной решимостью воскликнул Артемьев.
Они с минуту в упор смотрели друг другу в глаза.
- Прощай, Степан, - хриплым голосом выдавил Сергей.
- Спасибо, что спас меня и не выдал, - Артемьев встал и направился к выходу.
- Подожди, - услышал за спиной. - Я спасал не только тебя, но и... Варю. Она бы не перенесла, кабы тебя, дурака, убили.
Степан медленно повернулся.
- Варю? Ты сказал - Варю?!
- Я нашел ее в Астрахани в тифозном бараке, год назад. Она работает в моем лазарете.
Артемьев кинулся к нему, схватил за плечи, встряхнул:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Два офицера «афганца», воспользовавшись выводом советских войск из Афганистана, переправили в Ташкент 20 килограммов «ханки»(опиум-сырца) и попытались его сбыть наркодилерам того времени….
Чемодан с миллионом долларов, кучка головорезов, желающих его вернуть, и это в городишке, отрезанном от мира. Что может быть хуже? Ах, да….кровососущий монстр.От Автора:Данный рассказ является частью трилогии «Последний рубеж» и повествовал о молодости Кейн и его знакомству с Изабелл. Сюжет рассказа блуждал у меня в голове больше года, и дошел до кондиции, когда нужно перенести его на бумагу. Сама «трилогия Рубежа» будет представлена публике — когда меня устроит результат. Но, если сей рассказ будет достаточно популярен, и у читателей будет желание увидеть продолжение, то я вполне могу написать ещё одну-две истории повествующие о похождениях молодого Кейна, тем самым сформировав из них полноценный роман.Так что не стесняйтесь оставлять комментарии, тыкать носом в нелогичности.
Астра Фадеева – самостоятельная женщина, ведет собственный бизнес, в одиночку воспитывает сына, а еще помогает сестрам и бывшему мужу, хоть и не стоит он того. Но как же ей хочется быть слабой, беззащитной, опереться на сильное мужское плечо! Да только вот незадача – все ее романы обязательно заканчивались крупными неприятностями, причем не столько для самой Астры, сколько для окружающих. В общем, роковая женщина!Вот и на этот раз романтическая поездка к морю в солнечную Болгарию обещала жаркие объятия и страстные поцелуи, а обернулась очередной катастрофой.
«Посмотреть в послезавтра» – остросюжетный роман-триллер Надежды Молчадской, главная изюминка которого – атмосфера таинственности и нарастающая интрига.Девушка по имени Венера впадает в кому при загадочных обстоятельствах. Спецслужбы переправляют ее из закрытого городка Нигдельск в Москву в спецклинику, где известный ученый пытается понять, что явилось причиной ее состояния. Его исследования приводят к неожиданным результатам: он обнаруживает, что их связывает тайна из его прошлого.
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издаётся с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.Содержание:Анатолий Королев ПОЛИЦЕЙСКИЙ (повесть)Олег Быстров УКРАДИ МОЮ ЖИЗНЬ (окончание) (повесть)Владимир Лебедев ГОСТИ ИЗ НИОТКУДА.
В сборник «Последний идол» вошли произведения Александра Звягинцева разных лет и разных жанров. Они объединены общей темой исторической памяти и личной ответственности человека в схватке со злом, которое порой предстает в самых неожиданных обличиях. Публикуются рассказы из циклов о делах следователей Багринцева и Северина, прокуроров Ольгина и Шип — уже известных читателям по сборнику Звягинцева «Кто-то из вас должен умереть!» (2012). Впервые увидит свет пьеса «Последний идол», а также цикл очерков писателя о событиях вокруг значительных фигур общественной и политической жизни России XIX–XX веков — от Петра Столыпина до Солженицына, от Александра Керенского до Льва Шейнина.